В августе 1941 - Александр Оришев Страница 29

История англо-российских отношений полна интриг и противоречий. На протяжении столетий Лондон с опасениями следил за успешным продвижением русских на Кавказ, Закавказье, в страны Ближнего и Среднего Востока. Опасения строились на том, что с каждым десятилетием границы России все ближе и ближе продвигалась к Индии, как зеницу ока охраняемой британцами.

Эти противоречия удалось неимоверными усилиями разрешить только в 1907 г., когда Англия и Россия подписали конвенцию «по делам Персии, Афганистана и Тибета». Достигнутую договоренность, используя аллегорический образ заключивших его стран, называли союзом «Медведя» и «Кита».

Территория Ирана к северу от линии Касре — Ширин — Исфахан — Йезд — Зульфахар объявлялась сферой влияния России, а часть страны к юго-востоку от линии Бендер-Аббас — Керман — Бирджанд — Газик — британской сферой. Союз «Медведя» и «Кита» состоялся, ибо подписанное соглашение стало документом, создавшим мощную базу не только для сотрудничества между двумя державами на Среднем Востоке, но и во многом обусловившим участие России в войне на стороне Антанты.

Выход России из Первой мировой войны, британская интервенция с территории Ирана в Закавказье и район Закаспия означали крах российско-британского союза. В 1920–1930-ее гг. Великобритания оставалась страной, сохранявшей враждебные отношения с СССР.

Но события 22 июня 1941 г. вновь поставили Лондон и Москву перед необходимостью сотрудничества. Случилось то, к чему У. Черчилль стремился с ноября 1918 г. — Германия напала на СССР, и две великие державы сошлись в смертельной схватке, истощая силы друг друга. Это вполне отвечало планам У. Черчилля, верного защитника Британской империи. В то же время он прекрасно понимал, что в случае победы Германии Гитлер не удовольствуется порабощением СССР и развернет поход против так горячо любимой им Англии.

Новоиспеченных союзников разделяли не только менталитет и историческое прошлое, но и диаметрально противоположные мировоззрения, интересы и общественный строй. Единственное, что могло их сплотить — общий враг. И он появился, а вместе с ним вероятность того, что этот общий враг, именуемый германским фашизмом, к зиме захватив Кавказ, Северную Африку, ликвидирует очаг сопротивления британцев на всем Ближнем и Среднем Востоке. А отсюда было рукой подать до Индии. Поэтому уже в первый день войны У. Черчилль объявил по радио о намерении правительства Ее величества предложить помощь СССР в совместной борьбе против гитлеровской Германии. Он говорил: «Никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я, за последние двадцать пять лет. Я не откажусь ни от одного слова из сказанного мною о нем. Однако все это отходит на задний план перед развертывающейся сейчас драмой» [180].

Но не только угроза вторжения вермахта в Индию беспокоила англичан. Потеря Ирана означала для Лондона также и потерю важнейшего источника нефтяного топлива.

Как ранее говорилось, Англо-иранская нефтяная компания (АИНК) — символ британского империализма и иностранного господства в Иране — имела право экстерриториальности и в виде концессионных платежей отчисляла иранскому правительству незначительные суммы от своих доходов. Компания владела самым большим и современным на тот момент нефтеочистительным комплексом. Фактически это был единственный к востоку от Суэцкого канала источник горючего для англичан. Из всего ближневосточного региона на современных предприятиях производился авиационный бензин только в Иране, и все нефтеперерабатывающие предприятия были оснащены современным оборудованием.

За счет иранской нефти снабжались горючим авиация и военно-морской флот Великобритании: 60 % кораблей британского флота заправлялось продукцией иранской нефти. Черное золото полноводной рекой лилось в закрома англичан. За последние перед Второй мировой войной 25 лет они увеличили добычу нефти в 175 раз, достигнув в 1937 г. 10 300 тыс. т. В результате Иран вышел на четвертое место в мире по ее добыче [181].

Кроме того, захват Ирана давал возможность Лондону соединить в единую огромную цепь контингента своих войск от Индии до Северной Африки.

Напомним о том, что в Англии и США без оптимизма смотрели на исход советско-германской войны. Министр обороны США так оценивал перспективы боевых действий Германии в СССР: «Германия будет основательно занята минимум месяц, а максимально, возможно, три месяца задачей разгрома России». Еще более пессимистично оценивали шансы СССР английские военные. Они считали: «Возможно, что первый этап, включая оккупацию Украины и Москвы, потребует самое меньшее три, а самое большее шесть недель или более» [182].

Исходя из тезиса о неизбежном военном поражении СССР, английское правительство спешило укрепить свои позиции в Иране. Планы оккупации этого государства в Лондоне разрабатывали задолго до нападения Германии на Советский Союз. Но тогда оккупация Ирана, как и соседнего Афганистана, рассматривалась британскими стратегами в контексте оборонительных мероприятий против советской угрозы. Еще 13 марта 1941 г. английский генерал ориенталист, географ, признанный знаток Востока Перси Сайкс прочел на совместном заседании Лондонской Остиндской ассоциации и Королевского Среднеазиатского общества доклад, в котором предложил собственный план защиты Среднего Востока от СССР, согласно которому наступающие советские войска должны быть встречены на линии Кабул — Кандагар значительными англо-афганскими силами. Для того чтобы найти более удобные позиции для контрнаступления против Красной Армии П. Сайксом предлагалось расширить фронт на запад, приблизив его как можно ближе к Каспийскому морю, а это означало оккупацию Ирана [183].

В свое время П. Сайкс руководил вооруженным подразделением иранских наемников — «Южноперсидские стрелки» («South Persian Rifles»). Одной из главных задач этого подразделения была зачистка юго-западных и центральных провинций Ирана от действовавших там германских и турецких эмиссаров и пропагандистов. Одновременно «стрелки» вели военные действия против иранских полукочевых племен, совершавших вооруженные рейды против английских учреждений и предприятий [184].

Теперь же ситуация изменилась и непримиримый противник стал союзником. Желание англичан расширить свое военное присутствие в Иране было так велико, что они предложили советским разведчикам план — совместными усилиями инсценировать восстание немцев в Иране и тем самым получить железный повод для вмешательства. Только нежелание советской стороны участвовать в этой авантюре сорвало замыслы «Интеллидженс сервис» [185].