Блокпост 47Д - Андрей Ефремов Страница 25

При желании печенку можно отбить…

(Из кулинарного рецепта.)

(Местность Гули).

Из Таргима каждое утро десять «якудза», облепив армейскую «бэху», едут в местность Гули на ингушский милицейский пост помогать тащить службу не то союзникам, не то оборотням в погонах. Бэха забирает отстоявшую смену бойцов и быстро исчезает. Пост расположен в огромном ущелье на исторической военно-грузинской дороге. Аккуратненький домик из красного кирпича на две комнаты с отдельными входами и с печками-буржуйками.

Причем в большей расположены четверо ингушей, в меньшей — десять якутян. Недалеко, метрах в сорока, автозаправка с тридцатилетним бородатым, с нехорошими глазами заправщиком по имени Джамал. Вот и вся обстановка. Кругом — дикая природа: высоченные скалы, река Асса с прозрачной холодной водой, слепящий глаза снег и сосны.

Все союзники, кроме Джамала, который от безделья постоянно обитал в комнате у соплеменников, любили побаловаться водочкой, впрочем как и якуты. Поэтому с первого же захода все перезнакомились и разговаривали друг с другом запросто, без церемоний.

Старшина Сергеич, Владик Богомольцев и Геркон облюбовали себе секрет на приступке скалы за постом, на высоте примерно пятидесяти метров, где обнаружили очень даже удобный окопчик с хорошим обзором местности и поста. И находились там круглые сутки, прикрывая нижних.

Особой работы собственно и не было. Проедет туда — обратно «жюлька» с красивыми ингушскими девушками во всём чёрном и длинном и молодыми парнями в красных пиджаках, ярких тюбететейках с кисточками на макушках, которые Владик Богомольцев сразу окрестил «привет вам с кисточкой». На посту пообнимаются в приветствии с земляками, покорно подождут, пока якуты не перетрясут всю машину и едут дальше. Бывали и грузинские беженцы с непонятными паспортами.

Несмотря на информацию ГРУшников и данных радиоперехватов переговоров бандформирований о том, что в округе войска несут потери, на этой территории все было спокойно.

Судя по радиоперехватам, бандиты якутян называли «еще теми отморозками», что конечно же очень близко к истине в буквальном смысле, и добавляли — «Carefully! This very bad lad! Yea-s! У этих пауней стальные яйца!». Советовали друг другу обходить их стороной и не ввязываться в конфликты.

Свою роль в этом сыграло четыре фактора:

а). Известная по всей Чечне крайняя наглость и бесбашенность «якудза»;

b). Неимоверно большая для такой маленькой группы, даже по меркам самого крутого спецназа, вооруженность и богатый запас разного рода боеприпасов. Не на себе же таскают — на бэхе. Хотя, если трезво порассуждать, вряд ли бы выстояли против намного превосходящих сил. Но это если трезво рассуждать;

c). В первый же день знакомства с ингушами, Геркон, как бы между прочим, как своих лучших друзей, попросил наивных детей гор: «Господа, в случае заварушки вы в ту сторону не стреляйте, там тоже наши». — И показал рукой направление через дорогу на склон соседней горы;

d). И наконец, крутая, в отличие от союзников и армейцев, экипировка бойцов, внушающая уважение и развивающая мысли о целях группы в деле спасения мира на континенте. Хотя, если трезво рассуждать…

Через несколько дней безрезультатного обшаривания в бинокль соседнего склона к Геркону доверительно подходит их «старшой», Иса. Он тихонько, чтобы никто не слышал, ищет точки соприкосновения, в результате чего рождается продуктивная беседа:

— Слющяй, Герасимыч, ты, пожялюйста, своим скажи, — Кивает незаметно головой в сторону несуществующих «наших» на противоположном склоне, — чтобы если что, поакуратнее, да?

— Иса, дорогой, мы же — из Якутии! Глаз алмаз! Ну, ты же знаешь.

— Слющяй, а из граника (имеется в виду противотанковый гранатомет) какой такой глаз-алмаз, да? — В окно влетит, — кивает на домик поста, — все без глаза будем.