Щит дьявола - Лео Кесслер Страница 21

— Это бритва моего отца, — объявила Эльке. — Он пользовался ею, пока его не убило во время большого авианалета в 1942 году.

Куно фон Доденбург привстал на кровати. Он был очень встревожен.

— Какого дьявола она тебе понадобилась? — выпалил он.

Она молча раскрыла бритву и уставилась на ее лезвие, магически сверкавшее в колеблющемся свете свечей.

— Я задал тебе вопрос, Эльке, — для чего тебе понадобилась эта чертова бритва?

Она медленно засунула инструмент обратно под подушку.

— Нет, не для того, чтобы брить свои ноги — так, как, говорят, это делают американки, — выдохнула она. — А теперь… — Ее холодная маленькая рука скользнула по бедрам мужчины, подбираясь к его мужскому естеству. — Я хотела бы снова заняться любовью. Я возбуждаю тебя, Куно?

Руки фон Доденбурга жадно нащупали ее груди, и он не заметил слезы, потаенно сверкавшие в ее глазах.

* * *

Однако тайная ночная жизнь осажденного Аахена состояла не из одних лишь горя и разочарования. По крайней мере, гауптшарфюрер Шульце и его закадычный дружок, одноногий шарфюрер Матц, так совсем не считали. Ночь за ночью они пробирались по загроможденным мусором и обломками зданий темным улицам к своей заветной цели, обходя на пути «цепных псов» генерала Доннера, патрули и заставы.

Добравшись до бывшей партийной штаб-квартиры, где процветал подпольный бордель, они первым делом давали несколько хороших зуботычин его хозяину — «чтобы он не слишком зарывался». В следующую секунду они срывали с себя одежду и представали раздетыми перед хохочущими и дожидающимися их шлюхами. О своем появлении эсэсовцы объявляли так: одновременно поднимали вверх левые ноги и оглушительно пердели. Проститутки смеялись еще громче.

Шлюхи по-настоящему любили их. Эти унтер-фюреры никогда не делали им больно — даже когда бывали совершенно пьяны, что случалось довольно часто в последние недели сентября: дело в том, что во время одного из рейдов по Аахену бойцы «Вотана» сумели обнаружить подпольный цех по производству самогона, и теперь в каждой роте боевой группы стояло по гигантской емкости с дармовой выпивкой.

Когда же Шульце кричал: «Итак, дамы, я собираюсь этой ночью станцевать на матрасе хорошую польку. Скидывайте с себя всю одежду—немедленно!», то шлюхи с радостью раздевались и кидались к нему—точно истосковавшиеся по жениху невесты. И даже когда Матц заявлял: «Сейчас я отстегну свою деревяшку, чтобы было сподручнее взяться за главное дело», проститутки не чувствовали себя уязвленными или униженными. Секс с инвалидом нисколько не смущал их. Отстегнув свой протез, Матц скакал прямо к девицам на здоровой ноге, старясь ухватить ближайшую из них за грудь и крича при этом: «Стойте, девочки, не двигайтесь! Скорее хватайтесь за что-нибудь и держитесь крепче! Ведь мой кусок мяса может продырявить глубже и точнее, чем 88-миллиметровый танковый снаряд, пущенный прямой наводкой!»

И не случайно однажды ночью, положив свою голову на пышную грудь высокой блондинки, в то время как другая шлюха, брюнетка, заботливо вытирала пот с его волосатой груди, гауптшарфюрер Шульце искренне выдохнул:

— Знаешь что, Матци, скотина ты этакая… Такая жизнь — не что иное, как мечта, ставшая явью!

После этого гамбуржец обвел рукой комнату, битком набитую прекрасными женщинами, в углу которой стоял униженный, запуганный ими гемайншафтсляйтер. Лицо его теперь украшал не только распухший нос, но и перманентные черные синяки под глазами.

— Кто мог поверить, Матц, сукин ты сын, что это когда-нибудь станет реальностью? — Шульце покачал головой, словно не веря своим собственным глазам. — Свой личный бордель. Матци, старый пердун, скажу тебе честно — сейчас я могу умереть и почувствовать себя совершенно счастливым человеком!

Но пока личный состав боевой группы СС «Вотан», как мог, наслаждался отдельными прелестями жизни в осажденном городе, добровольцы, посланные за линию фронта полковником Портером, один за другим просачивались на германскую территорию. Одетые в ненавистную им форму нацистских солдат, они готовились выполнить свою смертоносную миссию.