Карманный линкор. "Адмирал Шеер" в Атлантике - Йохан Бреннеке Страница 18

— Бог ты мой! — воскликнул инженер-капитан Эве, когда пригляделся к «Ойрофельду». — Такое впечатление, что его только что достали со дна океана.

Обшивка старого танкера покрылась ржавчиной и заросла ракушками.

— Интересно, каково там внутри?

Именно за тем, чтобы узнать, каково там внутри, он и отправился на танкер со своими подчиненными.

Как только они пришвартовались, по трапу быстро спустился пожилой моряк, коренастый и мощный, но легкий на ногу, словно юнга, задержался на миг, пока лодка ныряла вниз на волнах, дождался, когда она поднялась повыше, и спрыгнул в нее.

— Доброе утро, господа, — бодро сказал он. — Неплохое дельце вы обделали, позвольте вас поздравить. Вы, разумеется, с того самого карманного линкора, о котором столько трубят британцы по радио. — И краснощекий моряк протянул руку капитану Эве.

Он не представился, на нем не было знаков отличия, но что-то в его уверенной и оживленной манере ясно выдавало в нем капитана танкера.

— Мы с вами увидимся позже, — сказал он, когда Эве с механиками поднялся на борт, чтобы осмотреть машины. — Надеюсь, ваш корабль не будет подходить слишком близко. Если волнение усилится, мое корыто развалится на части.

Моторная лодка вернулась на «Шеер», и старый капитан отправился вместе с ней. Оказавшись на «Ойрофельде», Эве с испугом осматривал машинное отделение, слушая доклад старшего механика. Перед тем как выйти в свой последний поход, танкер должен был стать в сухой док для тщательного ремонта, но вместо этого его отправили на Арубу, где он взял еще груз топлива, прежде чем окончить свою карьеру. Во время бегства на Тенерифе в паровом котле открылась течь, вентиляторы стали заедать, трубы засорялись одна за другой. Несколько человек получили ожоги от внезапно вырвавшегося огня. Во время ожидания в Вера-Крузе на корабле, как смогли, постарались залатать дыры и затем, согласно инструкциям, понеслись к месту встречи на всех парах, а именно на скорости 5 узлов, треща по всем швам.

Механики «Шеера» осмотрели машины. Состояние их было удручающим, но Эве пришел к выводу, что их можно наладить, воспользовавшись материалами, инструментами и людьми с «Шеера». А если что-то им не удастся, то работу доделает старший механик «Нордмарка», когда корабль прибудет в заданный район. И действительно, к тому времени, как Эве, а после него механики «Нордмарка» закончили работу на танкере, «Ойрофельд» как будто побывал на судоремонтной верфи, ибо его грузовместимость теперь почти не отличалась от прежней, какой она была в лучшие времена.

«Нордмарк» прибыл к месту встречи только 14 ноября, поскольку в соответствии с распоряжениями военно-морского оперативного командования ему пришлось сначала встретиться с подводной лодкой «U-66» под командованием лейтенанта фон Штокхаузена, действовавшей в Атлантическом океане. Когда «Нордмарк», громадный танкер с водоизмещением 22 850 тонн, прошел за кормой «Шеера» на расстоянии около 270 метров, на «Шеере» встретили его громогласными приветственными криками, и старые друзья и приятели с готенхафенских дней, которых судьба развела, казалось, так далеко, смогли еще раз повидать друг друга.

Кранке приказал корабельному оркестру играть бодрые марши в ознаменование радостной встречи. Не сыграть ли вместо этого «Звездно-полосатый флаг», пришло на ум капельмейстеру, когда он оглянулся посмотреть на прибывший корабль, ибо вместо названия «Нордмарк» на носу корабля снабжения большими буквами значилось «Прерия», а ниже аббревиатура — США — и американский флаг. «Нордмарк» был замаскирован под американский танкер. Поскольку США еще сохраняли нейтралитет, эта маленькая военная хитрость была вполне позволительна.

Как только «Нордмарк» остановился, между кораблями засновали шлюпки. Командир «Нордмарка» капитан Грау сразу же поднялся на «Шеер», чтобы отчитаться перед Кранке, а еще для того, чтобы сбылось то самое «до свидания», которым они обменялись еще в Готенхафене. Капитаны без слов пожали друг другу руки. Со времени последней встречи они оба выполняли свои задания.

Самым важным для Кранке было пополнить запасы боеприпасов и топлива. Работать приходилось при сильном волнении, и «Нордмарк» взял «Шеер» на буксир, чтобы облегчить работу. «Нордмарк» спустил с кормы тонкий трос с баллоном на конце. На «Шеере» его поймали и подтянули вверх, на другом его конце был более толстый трос. Затем шел крепкий канат из манильской пеньки, а после всего уже тяжелый буксирный трос. Работой руководил первый помощник. Пыхтя и отдуваясь, двигаясь в такт свисткам боцмана и врастая ногами в палубу, потные матросы с покрасневшими лицами старались вытянуть тяжеленный трос. Наконец трос удалось вытянуть на палубу и закрепить. Затем на двух канатах, привязанных к буксирному тросу, подтянули толстые топливные шланги и подсоединили их к трубопроводам. Получив зашифрованный сигнал, заработали мощные насосы корабля, и жидкое топливо медленно потекло в баки «Шеера».

Дозаправка потребовала нескольких часов. Противникам, как правило, приходилось легче. Ведь они располагали базами по всему миру, где могли в удобное время заправить топливные баки. Правда, когда американцы были вынуждены начать операции в отдаленных районах Тихого океана, им пришлось воспользоваться аналогичными методами.

Пока жидкое топливо перекачивалось по трубопроводам, между кораблями продолжали сновать шлюпки, доставляя на «Шеер» боеприпасы, продовольствие и прочие необходимые вещи. Времени на это ушло больше, чем на дозаправку, но буксирный трос не отвязывали, потому что он хотя бы гарантировал то, что расстояние между кораблями не будет изменяться на протяжении всей операции. Если до окончания операции над горизонтом показались бы мачты, «Шееру» осталось бы только отвязать буксир, и вся его маневренность и боеготовность была при нем.

Когда матросы «Шеера» поднялись на борт «Нордмарка», им стало очевидно многое из того, что раньше казалось загадкой: например, зачем они, обливаясь потом и проклиная его на чем свет стоит, таскали эти мешки с картошкой — теперь-то они оценили это. Кстати, «Нордмарк» был вооружен, и неплохо. На нем установили 15-сантиметровые пушки, которые можно было при необходимости спрятать от любопытных глаз под откидными досками, а также 2-сантиметровые зенитные орудия, готовые к любому нападению с воздуха.

«Нордмарк» не всегда назывался так. Вплоть до 1939 года на флоте его звали «Вестервальд». Его построили на судостроительной верфи Шихау в Данциге, и он развивал скорость до 21 узла, то есть мог обставить практически любой вспомогательный крейсер, которому вздумалось бы его ловить. В то же время для кораблей без мощного вооружения он представлял довольно серьезную опасность и мог показать зубы, если того потребует ситуация.

Помимо груза в 12 367 тонн топлива и прочих нефтепродуктов, на «Нордмарке» также были специальные холодильные камеры для портящихся продуктов и кладовые для консервов, запчастей и боеприпасов. В патронных погребах царил особенный порядок. Каждый снаряд упаковывали в отдельный ящик и хранили таким образом, чтобы на него не могла воздействовать никакая качка или вибрация, кроме того, погреба были оснащены хитроумной системой рельсов, переключателей и элеваторов, которая обеспечивала доступ к нему с любой стороны. Теперь эта система ускоренно извлекала 813-килограммовые снаряды для тяжелых орудий «Шеера» из снарядных погребов «Нордмарка» и поднимала их на палубу для доставки в погреба карманного линкора. Передача продовольствия и боеприпасов продолжалась всю ночь, матросы передавали через борт «Нордмарка» снаряд за снарядом в стоящие наготове шлюпки, которые прыгали вверх-вниз на волнах и отчаливали после погрузки, и затем под бортом линкора действия разворачивались в обратном порядке: снаряды выкладывали на тележки и везли к люкам, где их брали и перекладывали внутрь сильные руки. Остальное делали элеваторы.