Сестра милосердия - Михаил Федоров Страница 11

— Присмотри за комнатой.

Её привезли в санаторий, откуда эвакуировали раненых.

Главврач, пожилой абхаз, увидел её:

— Сейчас на первой же «скорой» ты уедешь. Ты должна вернуться… — Нет, я не поеду, — твёрдо ответила Лиана.

— Тогда ты будешь туалеты мыть.

Она:

— Тогда я помою туалеты.

Он испытывал её.

Лиана вычистила и выдраила туалеты — сделала это, как выразилась, «на нервной почве». Потом села на порожки лечебного корпуса и сидела, обиженная, ни на кого не смотрела. В это время в санаторий приехала Наташа, за которую, как за единственную возможность попасть на передовую, и ухватилась Лиана.

3

Лиана с Наташей поселились в маленьком домике-мазанке. Хозяйка его, бабулечка из России, на старости лет переехала на Кавказ. Домик находился недалеко от школы, которую дырявили снарядами, минами, простреливали из пулемётов. Рядом со школой стоял дом, где вырос Ардзимба, там жили его родители, вот поэтому это место на взгорке постоянно обстреливалось.

Наташу с Лианой дёргали: где ранят — они едут. Куда ещё вызвали — бегут.

Но когда бы они ни вернулись, их всегда ждала бабулечка.

Грузины боялись подойти к Эшере. Потом придвинулись ближе. И вот танки пробрались по броду Гумисты и поднялись по дорогам. В это время Наташа с Лианой шли с позиций. Прошли школу, спускались по бугру. Дорога извивалась вдоль российской воинской части.

И надо же… Медсёстры в одну сторону выходят — на танки нарываются, в другую — тоже.

Куда бежать? А некуда: с одной стороны бетонная стена воинской части, с другой — заборы частников. В стене дыра.

Лиана: — Ой-ой-ой!..

Вздрагивает.

Наташа:

— Трусиха! А ну лезь!

Стала Лиану в дыру запихивать. Затолкала. А самой куда? В такую дырку не пролезет. А сзади уже слышит рёв моторов.

Смотрит: следы обуви на стене и прутья торчат. «По ней в самоволку ходят», — дошло. Подскочила и, хватаясь за прутья, полезла вверх.

Лезет, а сама видит, что из-за поворота дуло танка поворачивает. Легла животом на стену. Одну ногу забросила. Перевалилась. Вниз… Летит — и не летит. Качается.

Она повисла: штанина, как парус, зацепилась за проволоку. Она качается.

Штаны трещат… Наконец упала — в руки Лианы.

За стеной прорычал, обдав дымом забор, танк.

Подруги нырнули в первую попавшуюся дверь. Прижались друг к другу.

Лиана так перепугалась, что даже по надобности боялась пойти одна, просила: «Пошли вместе!» По запаху поняли, что попали в свинарник. Благо свиней в нём уже не осталось.

Утром в дверь заглянул солдат:

— Ой, девчонки, чтой-то вы тут?

— Мы… мы…

Наташа закрыла голые коленки сеном.

— Гомарджобы? — показал пальцем за забор.

— Они, они самые, — закивали головами.

— Да не бойтесь, они к нам не сунутся… Я счас…

Солдатик принёс галифе:

— На….

— Отвернись…

Наташа натянула галифе — большое.

— Какого размера?

Лиана наклонилась к бирке:

— Пятьдесят шестой!

Наташа выглядела в них так смешно, что солдат и Лиана не смогли удержаться от смеха.

— Ладно, я сейчас на склад схожу…

Наташа снова накрылась сеном.

— На, меньше нет, — вернулся солдат.

Наташа примерила галифе. Штанины уже не напоминали парус.

Медсёстры подружились с солдатами российской воинской части. Ходили в часть за водой, где стояла водовозка. Только не через забор, а через ворота. А если начинался обстрел, то бегом: прибегут, воду в ведёрко наберут — и обратно.

Солдаты подарили им медицинские сумки с крестами, помогали медикаментами. На голове медсестёр появились: у Лианы — пилотка, у Наташи — берет.

Вскоре часть прорвавшихся в Эшеру танков подбили, часть — захватили, а нескольким по броду удалось убежать за Гумисту.

4

В домике, в котором квартировали медсёстры, появился вырвавшийся из плена Сергей. Он держал в руке букет роз.

Ему открыла калитку бабулечка:

— Что вам?

Оглядела не особо отличавшегося одёжкой от других парня.

— Мне Наташу нужно, — сказал Сергей.

— А ты, чай, не ошибся?

— Нет, бабуля! Я из Уфы приехал…

— А-а, из Уфы… И как там, в Уфе?

— А вы что, там жили?

— Я жила в Пензе…

— Проезжал такой город.

— Ну, заходи, гостем будешь.

— Мне Наташа…

— Там и поговорим о Наташе.

Когда Сергей прошёл по маленькому дворику и поднялся на веранду, то остановился, не зная, снимать ботинки или нет.

Но бабулечка:

— Не надо, не сымай. И садись на стул. В ногах правды нет…

Расспросив гостя о том, как дела в Уфе, как в Пензе, как вообще в России, она сказала:

— А знаешь, у них сейчас пересменок… Десять-пятнадцать дней — одни, потом — другие… Вот они с Лианочкой и уехали… Лиана — в Афон. Наташенька — к маме…

— А куда это, к маме? — спросил Сергей, вспоминая, как в Гудауте ходил вокруг Наташиного домика.

— А сначала покажь свои документы, — сказала бабуля. — А то, может, ты грузинский разведчик…

— А что, я лицом биджорик?

— Не поняла…

— Гога…

— Всё равно…

— У меня документов нет.

Сергей так быстро покидал Гагру, что, если бы он захотел получить и документы, вряд ли попал бы в обмен. Ему повезло, что в неразберихе грузины проглядели, кого выпустили.

— Тогда я при всём желании не могу сказать… Наташа спросит: Клавдия Афанасьевна, зачем вы адрес дали?

— Ну как хотите… — встал и всучил в руки бабуле букет: — Это вам! — Вот за это спасибо… А раз к Наташеньке, то как ей сказать, кто приходил?

— Сергей.

— А где сыскать энтого Сергея?

— В Верхней Эшере… — Скажу, скажу, сынок… Закрыв дверцу, посокрушалась:

— Надо ж, без документов… Это нехорошо… Мало ли Натулечка, козочка, кому понравится. А букет я сберегу.

5

Сергей пришёл в бывшую контору, которую занимал взвод.

— Ну что? — спросил Хасик.