Три момента взрыва - Чайна Мьевилль Страница 98

В тот же день неизвестная прежде «Лига Защиты Евреев-Каганистов», подражая стилю «Стражи МОССАДа», объявила, что «с развратным предателем, изнывающим от ненависти к самому себе, хихикающим над бедой нашего народа и распространяющим нацистскую грязную ложь, покончено».

Два дня спустя представитель «Аль-Каиды» выложил в «Пасти Зверя» видео, в котором сообщалось, что Даниель Кейн был наказан за свои сионистские фантазии.

Сеть вскипела самыми невероятными домыслами: Кейна убили власти, прикрываясь чужим флагом, нет, с ним расправилась коллаборация фашистов-исламистов, да нет же, это киностудия отправила его на тот свет, чтобы сделать фильму рекламу. Говорили даже, что это была такая причудливая форма самоубийства с помощниками. Последняя теория получила особенное распространение после того, как давняя-предавняя бывшая подружка Кейна опубликовала письмо, в котором двадцатидвухлетний Даниель, находясь в угнетенном состоянии, всерьез рассуждает о том, чтобы покончить с собой.

Джонни Д. и студия обещали вознаграждение в миллион долларов тому, чья информация приведет к аресту убийц Кейна. Но ни щедрое обещание, ни «беспримерные по своему размаху, непрерывно продолжающиеся поиски убийц», как квалифицировала принятые ими меры полиция Лос-Анджелеса, ни к чему не привели.

Началась работа над сиквелом. Студия получила добро на третий и четвертый фильм серии. Лиам Нисон сыграет барона фон Рихтофена, а Ева Грин – баронессу Батори.

Даниель Кейн похоронен на одном из самых больших еврейских кладбищ в Лос-Анджелесе. Мы – я и мой информатор – стоим и смотрим на его могилу.

Дальше я буду называть его/ее Диггером, хотя, как я понял, он/а работает в офисе. Сначала Диггер вообще не хотел/а приходить. Мы встретились, увы, в обычном баре, без слизи на стенах и фестонов паутины на потолке, и он/а сразу начал/а грузить меня информацией по поводу Еще-Одной-Тайны-Даниеля-Кейна.

– А ты знаешь, что могилу Кейна до сих пор регулярно уродуют? – был его/ее первый вопрос.

На похоронах Кейна плакальщиков со всех сторон теснили ультраправые сионисты, фашисты, антифашисты, джихадисты и сторонники Баптистской Церкви Вестборо («Прочь вампира-еврея», «Господь ненавидит клыки»), а первые несколько недель после похорон казалось, что его могиле никогда не будет покоя.

– Нет, теперь это все кончилось, но если ты думаешь, что знаешь почему, то не обольщайся – не знаешь.

Когда во время второй встречи я предложил Диггеру показать мне, что это значит, он/а согласился/лась. Вот как мы оказались у могилы, причем мой спутник/ца надел/а черные очки и шляпу, на случай, если вдруг нагрянут коллеги.

Сначала мы долго ждали на склоне холма, когда с могилы уйдут детишки-готы. Они не сразу, но все-таки ушли, а мы подошли ближе, и вот теперь стоим тут одни.

Студия оплатила установку камеры слежения на соседнем с могилой дереве. Я заглядываю в объектив. Говорят, когда ее повесили, нападения вандалов прекратились.

Родственники Кейна не возражают против разных жутковатых штучек, которые поклонники приносят на его могилу.

– Конечно, лучше бы они оставляли что-нибудь другое, – говорит Роджер, отец Даниеля, – но, думаю, они делают это от чистого сердца.

В тени стоячего надгробия лежат резиновые летучие мыши и пластиковые клыки. Между ними попадаются копии «Дракулы» и флакончики с кровью – надеюсь, что она бутафорская, хотя сильно подозреваю, что настоящая. Целая уйма Кровососиков с головами как пузыри и заводных фигурок Детей Ночи.

– Посмотри, – говорит Диггер. – Каждую ночь все это куда-то пропадает. Кто-то забирает все это добро.

Я царапаю в блокноте: «Кто? Куда? Зачем?»

– И их тоже? – спрашиваю я и показываю пальцем.

– Нет, они остаются. Со временем кто-нибудь из наших их приберет. Когда завянут. Их регулярно меняют, кто-нибудь всегда приносит новые.

Диггер говорит о цветах. Место последнего успокоения Даниеля украшают не только кровососы и летучие мыши. Там есть и цветы. Я вижу бутылку «бурбона», молитвенные четки, свитки Торы. Киносценарии. И, конечно же, камни.

Верх надгробия Даниеля Кейна выложен ровными рядами гальки, в несколько слоев. Их тут больше, чем на любой другой могиле вокруг, гораздо больше.

– Каждый день.

Каждый день невидимые плакальщики приходят положить на могилу Даниеля новый камень.

– Хорошо, что прекратили наконец мазать могилу краской и уродовать молотками. Только камера тут ни при чем. Видишь, вон там? – Диггер протягивает руку. – Маленький огонек, который моргает рядом с объективом? Сплошная показуха, чувак. Гарантию даю. Там, наверху, просто мертвый ящик.

По лицу Диггера я вижу, что вот мы и добрались наконец до тайны. Последней тайны Даниеля Кейна.

– За могилой сейчас следят, но не через камеру. Просто в самой этой земле есть что-то особенное, – говорит Диггер. – Здесь как в зоне. Видел такое кино? Хорошее. Короче, сюда уже раз сто приводили разных типов, чтобы они починили камеру, но ни у кого так и не вышло.

Значит, никакой пленки там нет?

– Ничего там нет.

Никто не фиксирует, как на могилу набрасываются вандалы, но и… э-э-э… жертвоприношения не фиксируются тоже. Тогда откуда здесь все это добро? Кто его приносит? И кто потом его забирает и куда?

– А я о чем? – Диггер пожимает плечами. – Не было никогда никаких записей, вообще никаких. Вещи приносят все, кому не лень. Кто их забирает? Ты на самом деле хочешь знать? А что, если я скажу тебе, что у меня есть ключи? И что я могу, ну, скажем, одолжить их тебе на время, а если ты захочешь прийти сюда сегодня ночью, тихо посидеть где-нибудь в сторонке и поглядеть, то я ничем не смогу тебе помешать? Что скажешь? Клевая вышла бы история, а?

Да, это была бы история. Ведь тот, кто приходит прибираться на могилу Кейна, до сих пор невидимка.

Никто не знает, почему мы кладем на могилы камни. Я стою и гляжу на них, а они громоздятся поверх надгробия Даниеля.

По одной легенде, они нужны, чтобы удерживать душу. Не насильно, а так, по-доброму. Любая душа может стать беспокойной, начать ворочаться, а потом встать и пойти бродить по миру, и тут уж никому будет не до смеха, и в первую очередь самому бродячему мертвецу.

Так что нагромождение камней поверх могилы – это своего рода балласт, любовно собранный для того, чтобы удержать душу внутри «бейт олам», вечного дома.

Да, вот это была бы история – выяснить, кто же все-таки приходит на могилу Даниеля Кейна, чтобы убрать с нее всякое барахло и заботливо добавить поверх еще веса.

Но есть такие истории, которые не выигрывают от завершения.

Мы все еще стоим у могилы, когда солнце начинает клониться к закату. Я говорю Диггеру, что мне не нужны ключи. Он/а явно разочарован/а, но я никому ничего не обещал.

Камера – подделка. Значит, нас рядом с могилой тоже никто не видел и не увидит. Над бульваром гаснет солнечный свет. Слышен шум машин.