Коробка в форме сердца - Джо Хилл

У Джуда была очень необычная коллекция.

На стене студии между платиновыми дисками висел набросок, изображающий семерых гномов. Джон Уэйн Гейси нарисовал их, сидя в тюрьме, и послал Джуду. Гейси любил смотреть мультфильмы Диснея почти так же сильно, как любил растлевать маленьких детей, и почти так же сильно, как любил слушать альбомы Джуда.

У него имелся череп крестьянина шестнадцатого века: его подвергли трепанации, чтобы изгнать демонов. В отверстие на макушке Джуд ставил ручки и карандаши.

Еще – признание в колдовстве трехсотлетней давности, собственноручно написанное ведьмой: «Я говарила с черным псом, и он сказал мне, что атравит каров, обизумит лошадей и навидет болезни на детей для меня, если я одам ему свою душу, и я сказала хорошо и потом дала ему посасать грудь». Эту женщину сожгли на костре.

Ему принадлежали потертая веревочная петля, удавившая человека на виселице в начале века в Англии, шахматная доска юного Алистера Кроули и порнографический снафф-фильм с реальным убийством в конце. Из всех экспонатов коллекции фильм вызывал у Джуда наиболее неприятные ощущения. Кассету ему дал полицейский, ранее работавший охранником в ночных клубах Лос-Анджелеса. Коп сказал, что видео снимали совсем больные люди, говорил он об этом со странным энтузиазмом. Джуд посмотрел фильм и согласился. Да, такое могли сделать только больные. Кроме того, косвенным образом фильм ускорил развал семьи Джуда. И все-таки он не спешил расстаться с кассетой.

Большинство предметов этой коллекции гротеска и аномалий Джуд получил в подарок от поклонников. Крайне редко ему доводилось приобретать что-либо самому. Но когда его личный помощник Дэнни Вутен рассказал, что в Интернете продается привидение, и спросил, не хочет ли Джуд его купить, над ответом не пришлось думать ни секунды. Это как в ресторане: тебе называют фирменное блюдо заведения, и ты заказываешь его, не глядя в меню. Некоторые порывы размышления не требуют.

Помещение офиса Дэнни было пристроено к северо-восточному крылу огромного загородного дома Джуда. Самому дому было сто десять лет. Кондиционеры, стандартная мебель и напольное покрытие цвета кофе с молоком придавали офису холодную безликость, что делало его разительно непохожим на остальные помещения дома. Он выглядел бы как приемная зубного врача, если бы не концертные афиши в стальных рамках. На одной из них изображалась банка, наполненная глазными яблоками, и каждый глаз с кровавой плетью нервов глядел на зрителя. Так рекламировался тур «К тебе прикованы все взгляды».

Едва пристройка была завершена, как Джуд пожалел о решении расположить офис прямо в доме. Конечно, ему не хотелось тратить по сорок пять минут на поездку от Пайклифа до арендованной конторы в Пекипси каждый раз, как того потребуют дела, но лучше ездить, чем делить дом с Дэнни Вутеном. Теперь Дэнни и работа были слишком близко. Выходя на кухню, Джуд слышал перезвон телефонов, причем иногда звонки приходили на обе линии одновременно, и этот звук сводил его с ума. За последние годы он не выпустил ни одного альбома, он вообще почти не работал с тех пор, как умерли Джером и Диззи (а вместе с ними и группа), но телефоны не умолкали. Джуда донимал непрерывный поток жаждущих видеть его людей, бесконечные юридические и профессиональные запросы, договоры и разбирательства, реклама, появления на публике и дела компании «Джудас Койн инкорпорэйтед», переделать которые было, по-видимому, невозможно. Дома Джуду хотелось быть самим собой, а не торговой маркой.

Большую часть времени Дэнни не покидал пределы кабинета. У него были свои недостатки, но к личному пространству Джуда он относился трепетно. Однако если Джуд сам забредал в офис, Дэнни считал его своей законной добычей. А Джуд, не испытывая от этого никакого удовольствия, заходил в офис по четыре – пять раз на дню: через пристройку лежал кратчайший путь к сараю и собакам. Можно было бы избежать свидания с Дэнни, если выйти через переднюю дверь и обойти вокруг дома. Джуд не собирался так поступать – не хватало еще прятаться от Дэнни Вутена в собственном доме.

Кроме того, Джуд каждый раз надеялся, что у Дэнни не найдется повода привязаться к нему. Однако повод неизменно находился. Если не оказывалось срочного дела, то у Дэнни просто возникало желание поговорить. Он родился в Южной Калифорнии, и темы для бесед у него не переводились. Например, он принимался расписывать совершенно незнакомым людям достоинства пырея, в том числе и то, что он придает вашим испражнениям аромат свеже постриженной лужайки. Или увлеченно обсуждал с разносчиком пиццы катание на скейтборде и игровые приставки, в свои тридцать – как четырнадцатилетний. Дэнни мог излить душу установщику кондиционеров: рассказывал, как его сестра подсела на героин, а сам он обнаружил тело матери, совершившей самоубийство. Смутить его было невозможно. Он не знал слова «неловкость».

Джуд возвращался в дом, покормив Ангуса и Бон, и уже наполовину преодолел зону обстрела Дэнни. Едва ему показалось, что на сей раз он благополучно минует офис, как раздалось ужасное:

– Эй, босс, взгляните-ка сюда!

Свои покушения на Джуда Дэнни начинал именно с этой фразы. Джуд заранее боялся ее: она служила прелюдией к получасу потерянного времени, к заполнению бланков и чтению факсов.

Затем Дэнни сказал, что кто-то продает привидение, и Джуд тут же забыл о своем недовольстве. Он подошел, чтобы взглянуть на экран монитора.

Дэнни отыскал привидение на одном из сетевых аукционов. Джуд проглядел описание выставляемого лота, пока Дэнни читал его вслух. Если бы Джуд позволил, Дэнни кормил бы его с ложки. Была в нем эдакая услужливость, Джуд, честно говоря, презирал ее в мужчинах.

– «Купите призрак моего отчима, – читал Дэнни. – Шесть недель назад мой престарелый отчим внезапно умер. В тот момент он жил у нас. Своего дома у него не было, и он ездил от одного родственника к другому, оставаясь у каждого по месяцу или два. Его смерть всех шокировала, особенно мою дочь, которая очень привязалась к нему. Мы не ожидали ничего подобного. До последнего дня он оставался очень активным. Никогда не сидел перед телевизором. Ежедневно выпивал стакан апельсинового сока. Даже все зубы у него были свои».

– Это чья-то дурацкая шутка, – сказал Джуд.

– Не похоже, – качнул головой Дэнни и продолжил: – «Через два дня после похорон дочь увидела его в гостевой комнате, расположенной как раз напротив детской. Теперь она боится оставаться в своей комнате одна и вообще предпочитает не подниматься на второй этаж. Я пыталась убедить ее, что дедушка не причинит ей вреда, но она утверждает, будто ее очень напугали его глаза. Говорит, они стали похожи на черные каракули и ими больше нельзя видеть. Поэтому она спит вместе со мной. Поначалу я решила, что дочка придумала страшную историю, но со временем выяснилось, что это не фантазия. В гостевой комнате все время холодно. Я осмотрела ее и заметила, что холоднее всего в шкафу, где висит выходной костюм отчима. Он хотел лежать в гробу в этой одежде, но в похоронном бюро костюм примерили на тело и сказали, что он велик. Оказывается, после смерти люди как-то сморщиваются, в них пересыхает влага. И поскольку любимый костюм отчима ему не подошел, похоронное бюро уговорило меня купить новый. Не знаю, почему я послушалась. По ночам я часто просыпаюсь от шагов отчима над головой. Постель в его комнате постоянно смята, а дверь хлопает. Кошка тоже отказывается подниматься на второй этаж, а иногда сидит перед лестницей и смотрит на что-то, чего я не вижу. Посмотрит-посмотрит, а потом взвоет, словно ей на хвост наступили, и убегает. При жизни отчим занимался спиритизмом. Мне кажется, он делает все это, чтобы моя дочь поняла: смерть – еще не конец. Но ей одиннадцать лет, она должна жить в нормальной обстановке и спать в своей постели. Вот я и подумала, что надо найти папе другой дом. Ведь в мире полно людей, которые хотят верить в жизнь после смерти. Я могу представить им доказательство. Я "продам" призрак отчима тому, кто предложит наивысшую цену. Разумеется, душу продать нельзя, но я надеюсь, он сам согласится переселиться в ваш дом, если вы его хорошо попросите. Как я уже писала, с нами он жил временно, собственного жилья не имел, так что уверена – он пойдет туда, где ему будут рады. Не думайте, что это розыгрыш или что я получу ваши деньги, а взамен ничего не пришлю. Выигравший аукцион получит нечто материальное: выходной костюм отчима. Мне кажется, если его дух и привязан к чему-нибудь, так только к этому костюму. Костюм очень красивый, хотя и старомодный, от фирмы "Грейт вестерн тэйлоринг". Ткань в тонкую серебристую полоску… бла-бла-бла… атласная подкладка… бла-бла…»