Девочка с медвежьим сердцем - Фрэнсис Хардинг Страница 74

Саймонд мгновенно вскочил и помчался за призраком. Мейкпис специально отстала на несколько ярдов, но не упускала его из вида. Он бежал петляя, и она предположила, что призрак шпиона виляет, пытаясь избавиться от погони, совсем как в предсмертные минуты. Теперь Саймонд мчался к деревьям. Возможно, призрак все еще льнул к последней прижизненной надежде на то, что окажется в безопасности, если доберется до леса.

Мейкпис последовала за родственником в лес. Листья папоротника цеплялись за ее колени. Иногда из тумана выплывали сучья деревьев, и она едва успевала увернуться. И все же не выпускала из вида светлые волосы и темный камзол Саймонда, по-прежнему петлявшего между деревьев.

Перебравшись через поваленное дерево, она наткнулась на маленькую поляну и увидела стоявшего на коленях Саймонда, руки которого сжимали охапку опавших листьев. Глаза его были закрыты.

Заслышав ее шаги, он открыл глаза. Лицо осветилось самодовольной улыбкой:

– Я его поймал.

На мимолетную долю секунды его лицо исказилось, и казалось, что кто-то другой смотрит из его глаз, мучимый ужасом и отчаянием. Но хищная ухмылка тут же вернулась, и он снова стал Саймондом.

– Что ты сделал? – выпалила Мейкпис, слишком испуганная, чтобы выбрать более почтительную форму вопроса.

– Схватил предателя, – пояснил Саймонд, и Мейкпис показалось, что он наслаждается ее реакцией.

– Призрак шпиона теперь в тебе?

Мейкпис заметила, что легкий спазм снова исказил его лицо.

– Зачем? Зачем ты это сделал?

– Видишь ли, мои «новые друзья» из армии парламента – люди требовательные. Они хотят, чтобы я постоянно снабжал их новыми сведениями, которые можно использовать против роялистов. Мне нужно ублажать их, если я хочу унаследовать принадлежащие мне по праву поместья. Они желают, чтобы я узнавал больше, став шпионом, но это будет означать, что я рискую головой. Я нашел более безопасный способ добывать информацию. Ты брезглива?

Мейкпис медленно покачала головой.

– Хорошо. Не хотелось бы, чтобы ты упала в обморок и отвлекла меня от допроса. Посмотрим, готов ли он выложить все.

Саймонд опустил глаза, а когда снова заговорил, слова его были обращены вовсе не к Мейкпис.

– Итак, мой добрый друг, почему бы тебе не облегчить душу и не дать мне список своих достижений? Потом можешь открыть, где спрятал свои бумаги, и помочь с парой расшифровок…

После паузы Саймонд пощелкал языком и рассмеялся:

– Теперь он запаниковал и требует сказать, где находится и почему так темно. Все как всегда. Но когда я начинаю понемногу выпивать их души, они становятся куда более сговорчивыми. Пока окончательно не теряют разум.

– О чем ты? – прохрипела Мейкпис.

– Говорю же, у меня была целая толпа призраков. Я также сказал, что призраки в наших телах пытаются вытянуть силу хозяина. Но я обнаружил нечто куда более интересное. Если мы сильнее призрака, все может сработать и наоборот. Обладающий моим даром – нашим даром – может вытянуть силу из одинокого призрака и сжечь его, как топливо.

Я долго тренировался, начав с самых слабых и потрепанных призраков, каких только мог найти. Бедлам – прекрасное место для таких. С тех пор я вбирал все более сильных духов, чтобы самому стать сильнее. Слава богу, все так и вышло, иначе тот раненый призрак Старшего от сэра Энтони сделал бы это за меня.

Понимаешь? Видишь, что предназначил для нас Господь? Мы охотники, кухарка Мейкпис. Мы хищники. И если будешь хорошо мне служить, я научу тебя всем тонкостям.

Саймонд отвел взгляд и, судя по улыбке, снова уделил внимание призраку. Его лицо то и дело искажали гримасы. И каждый раз мимолетное выражение было все более испуганным и измученным.

Мейкпис сказала, что не брезглива. На кухне она много раз снимала шкуру с предназначенных на обед животных. Но ее не тошнило так сильно даже тогда, когда по указаниям доктора она резала человеческую плоть, чтобы избавить пациента от гангрены.

У нее не было твердых понятий о добре и зле. Конечно, она знала, за какие грехи посылают в ад, и довольно часто слышала их перечень. Мейкпис очень не хотелось, чтобы с ней или с людьми, которых она любила, происходили такие ужасные вещи, но так уж устроен мир – в нем постоянно что-то случается. Добродетель – это роскошь, и у Господа не было для нее времени.

Но сейчас девушка с удивлением обнаружила, что ее нутро имеет собственное мнение. Оно знало, что в мире существует невыносимое зло, и прямо сейчас Мейкпис стала свидетельницей этого зла. И где-то глубоко в душе прокатился ответный раскат медвежьего рычания. Медведь понимал, что такое боль. Что такое пытки.

– Прекрати! – громко воскликнула Мейкпис. – Отпусти призрака!

Ее бросило в жар. Тело сотрясала крупная дрожь. Дыхание медведя отдавалось в ушах.

Саймонд взглянул на нее с легким презрением:

– Не разочаровывай меня. Я только-только начал надеяться, что и ты можешь быть полезной. И не отвлекай меня. Мой друг-изменник вот-вот признается…

Едва Саймонд отвернулся, Мейкпис схватила сломанный сук и замахнулась на него. На полувзмахе она почувствовала, как движение обрело дополнительную силу, рожденную медвежьим гневом. Это медведь ударил Саймонда по затылку, и тот ткнулся лицом в землю. Ей показалось, что в этот момент она увидела слабую, изуродованную полоску тени, выплывшую на волю. Пойманный призрак сбежал и растаял.

Мейкпис взревела. На миг перед глазами встала черная пелена. Она уже подняла руку, чтобы снова ударить Саймонда. Нет, нельзя. Иначе она убьет его.

Она отбросила сук и отступила. Он уже поднимался и сжимал рукоять шпаги.

– Ты, жалкая потаскушка!

Мейкпис повернулась и бросилась бежать, лавируя между окутанными туманом деревьями. За спиной слышались топот и шорох листьев. Она в любой момент ожидала ощутить холод острия шпаги, вонзающегося между лопаток.

Деревья неожиданно расступились. Папоротники под ногами сменились травой. Впереди замаячил гигантский туманный овал, и Мейкпис поняла, что снова вернулась на передний газон Уайтхоллоу.

Навстречу ей поспешно шагали три неясные фигуры. Когда они подошли ближе, она различила черные одежды и поняла, что это те трое, которые пытались арестовать шпиона.

– Ловите ее! – прогремел Саймонд. – Она одна их них! Одна из ведьм Фелмоттов.

Троица немедленно ринулась ей наперерез. Когда Мейкпис попыталась обогнуть их, самый высокий отвел руку. Она едва увидела, как его кулак полетел вперед и врезался ей в челюсть. Мир взорвался болью. Потом все заволокло тьмой.