Вторжение - Дин Кунц Страница 71

Постелив одеяла в три слоя, они устроили удобные постели на полу в фойе. При необходимости собачий бок мог сыграть роль грелки. Свернутое вчетверо одеяло стало подушкой.

День катился к вечеру, а дождь все не унимался. Вроде бы вокруг царили спокойствие и умиротворенность, но Молли не доверяла тому, о чем свидетельствовали ее органы чувств. Перед наступлением темноты они вывели собак на короткую прогулку, чтобы те могли справить естественные надобности, потом проверили все запоры на окнах, заперли двери на все замки, забаррикадировали их мебелью. Инопланетян их меры предосторожности не остановили бы. Они могли проникнуть в банк через стены, пол, потолок, но вот для прочей неземной живности надежно запертые окна и двери наверняка стали бы непреодолимой преградой.

Молли продолжала верить, что дети священны, да и они с Нейлом, их попечители, неприкасаемы, но не хотела рисковать. А кроме того, на свободе могли оставаться и другие Рендеры, и от монстров в образе человеческом защитой могло послужить лишь оружие.

Они смогли приготовить только холодный ужин, но, с учетом количества лакомств, он очень даже тянул на пир. Они сидели кружком, освещенные лампами Коулмана, тринадцать детей и двое взрослых, по центру стояло множество вскрытых банок и коробок, и каждый выбирал то, что хотел.

Поначалу все ели в молчании, вызванном как усталостью, так и пережитыми потрясениями. Скоро, однако, вкусная еда и высокое содержание сахара в прохладительных напитках оживили компанию.

Тихими голосами они рассказывали о том, что с ними произошло, делились историями, стараясь оценить и принять случившееся. И попытаться представить себе, что будет дальше.

Пятеро детей, спасенных из хранилища банка, рассказали, как наблюдали за исчезновением их родителей и остальных взрослых. Все они оторвались от пола, поднялись к потолку и сквозь него во время прохождения над городом летающего левиафана. Некоторые, поднимаясь, плакали, другие смеялись, никто не сопротивлялся.

— Да, смеялись, — кивнул Эрик Грудап, вспоминая, как бабушка поднималась сквозь два потолка и крышу. — Поднимаясь, они теряли рассудок. Превращались в психов.

Их потери были огромными, они еще не могли в полной мере осознать, что с ними произошло, и горе пока не читалось на их лицах. Но Молли знала, горе придет, как только отступит шок.

Странно, но никто не заговорил о странном виде днища корабля-матки, возможно, потому, что очень уж он отличался от всего того, что они видели в кино или по телевизору. Они не знали, что об этом и думать, а может, даже боялись.

К восьми вечера все дети улеглись спать.

Нейл настоял на том, что отстоит первую вахту, и обещал разбудить Молли в час ночи.

Она ожидала, что будет долго лежать без сна, мучаясь жуткими образами увиденного и нервно раздумывая о будущем, но заснула через какие-то секунды после того, как ее голова коснулась одеяла-подушки. И ничего ей не снилось.

Пять часов спустя Нейл разбудил ее. Несмотря на данное обещание, хотел дать ей поспать, но усталость убедила его, что он может заснуть, оставив их уязвимыми для угрозы извне.

С пистолетом под рукой, Молли сидела в кресле при мягком свете ламп, вслушиваясь в ровное дыхание детей и редкое похрапывание собак. Впервые она получила возможность спокойно и без спешки поразмышлять над разницей между увиденными ею чудесами и собственным их истолкованием. Она все ближе подбиралась к тому, чтобы наконец-то дать более-менее внятное объяснение тому, что произошло у нее на глазах.

Попечитель. Охранник, защитник, но и не только. Не такое уж архаичное слово, но вроде бы она не использовала его ни в разговоре, ни в своих книгах. И однако оно сразу пришло ей в голову и оказалось тем самым словом, которое «сразило» инопланетянина в банковском хранилище. Попечительница.

За несколько минут до трех часов утра дождь прекратился.

Молли подошла к окну, чтобы раздвинуть жалюзи, но вернулась, оставив их на прежнем месте. Испугалась, что увидит прижавшееся к стеклу что-то грибовидное, с молчаливо орущими в сферических темницах человеческими лицами.