Песня кукушки - Фрэнсис Хардинг Страница 65

Вайолет свернула налево, потом направо, снова налево по затененным улицам. Там и сям попадались пабы, из их ярких окон лился свет. Когда они подъезжали к перекрестку, неожиданно послышался звон колокольчика. Знакомый звук, но в этих странных обстоятельствах Триста не смогла узнать его. Вайолет резко ударила по тормозам.

Дорога впереди была ярко освещена фонарями, но вдруг на их пути показалось что-то огромное и прямоугольное. Нечто имело знакомые очертания двухэтажного трамвая, внутренности заливал электрический свет. Только сейчас Триста узнала тот звук — это был звонок трамвая. Трамвай промчался мимо вместе с двумя большими прицепными вагонами, тоже двухэтажными, но их вторые этажи были без крыши. Вместо привычного красного цвета трамвай и вагоны были черными, как ночь.

Триста успела бросить взгляд в их ярко освещенные салоны. В самом трамвае было собрание длинноносых мужчин в серых пальто и темных очках, они рассматривали город в бинокли. На нижнем этаже первого вагона кружком стояли женщины с красными-красными губами и лисьими воротниками, обернутыми вокруг шей, — лисы вполне могли быть живыми и просто спать. На нижнем этаже второго вагона сидел Архитектор в своем красивом спортивном комплекте с зеленым шарфом, а рядом с несчастным видом сгорбилась Трисс, одетая в белую шляпу и пальто.

Перекричать шум двигателя мотоцикла было невозможно, но Триста отчаянно замахала вслед уносящемуся трамваю. Вайолет тронулась с места, прыгнула вперед и повернула направо следом за трамваем. Триста почувствовала, как шины стали биться о шпалы. Но в конце дороги Вайолет снова пришлось резко затормозить, на этот раз юзом. Блестящие рельсы неожиданно закончились, а вместе с ними и дорога. Впереди за деревянной преградой были лишь темная яма, кучи песка, лопаты и зияющий рот бетономешалки.

Вайолет осматривалась, очки-консервы скрывали выражение ее лица, потом она выключила двигатель. Девушка прерывисто дышала.

— Трамвайные пути еще не достроили. — Ее голос звучал жестко, и Триста поняла, что Вайолет сражается с растерянностью и досадой.

Трамвай просто доехал до конца проложенных рельс и исчез.

— Не может быть! — Триста услышала в своем голосе глухое дребезжание. Она же видела Архитектора и Трисс! Они были на расстоянии пятнадцати ярдов, отделенные только металлом, стеклом и секундой.

Триста на дрожащих ногах выбралась из коляски, нырнула под барьер и взобралась на песчаную кучу, мягко проваливавшуюся под ее ногами. Потом понеслась по дороге дальше.

— Триста! — окликнула ее Вайолет, затем выругалась.

Теперь по дороге стучали две пары ног, но Триста не останавливалась, пока не добежала до домов, стоявших по обе стороны безобидного темного переулка. Встречный ветер снова донес до нее шепот крыльев и слабое эхо, словно стук копыт. Она уставилась на дом перед ней. Крыша казалась низкой — она может забраться на нее, она была уверена в этом. Триста сбросила туфли, согнула пружиной колени и прыгнула. Это оказалось так легко и естественно, все равно что дышать или отгонять муху. В прыжке она инстинктивно вытянула руки и ухватилась за край водосточного желоба. Потом оттолкнулась от стены, подтянулась вверх на руках… и тихо приземлилась на крышу дома.

Ее голые ноги не производили ни звука. Длинные когти находили, за что зацепиться на холодной покатой черепице. Несколько прыжков — и она оказалась на гребне крыши, присев, чтобы ее нельзя было заметить на фоне неба. Триста слышала, как Вайолет зовет ее по имени, но теперь ее голос казался тихим и неважным. Перед ней расстилался другой Элчестер — город серебристо-серых склонов, неожиданных бездн и леса из каминных труб, испускавших пахучие клубы дыма. Но у нее не было времени наслаждаться этими красотами. В сотне ярдов впереди она различила цепочку силуэтов, скачущих с дома на дом. Три черные кареты, запряженные парой черных лошадей каждая, неслись по покатым крышам с такой легкостью, словно ехали по прямой дороге. Колеса не разрушали черепицу, копыта коней не скользили. Сверху и по бокам прыгали, порхали, летели, неслись силуэты поменьше, которые будто меняли форму, оказавшись в лучах света.

В этот миг страх Тристы упустить добычу вытеснил все остальное. Она спустилась к краю крыши и почувствовала дрожь в коленях при виде голодной дыры, зиявшей внизу. К счастью, соседний дом был совсем близко, поэтому она легко перепрыгнула на него, отделавшись слабым головокружением. Через гребень крыши на другую сторону… как раз вовремя, чтобы увидеть, как три черные кареты спрыгивают с крыши и скрываются в лабиринте улиц, словно лягушки, исчезающие у кромки пруда с лилиями. Стая унеслась вместе с ними и тоже пропала из виду.

Трисс упорно бежала и прыгала, бежала и прыгала, прокладывая извилистый путь по лабиринту крыш. Она достигла места, где в последний раз видела кареты, и дрожа осмотрелась. Ей казалось, что откуда-то до нее доносятся клацанье трамвая и шелест крыльев, но ветер не давал определить направление звука. Погоня продолжается, но где? Триста долго изучала окрестности, ее зрение туманилось из-за дыма каминных труб и летучих мышей, проносившихся мимо, но потом горькая правда дошла до нее. Она потеряла след.

Неверными шагами девочка подошла к краю крыши, бросила взгляд вниз, и ее внутренности свело судорогой. В лихорадке погони она не поняла, как высоко забралась, да и расстояния между крышами не казались такими большими. Теперь же, когда Триста снова пришла в себя, она увидела, какая бездна разверзлась под ее ногами, промежутки между домами, которые она так уверенно перепрыгивала, распахнули свои огромные рты. От земли ее отделяли два этажа, а крыши друг от друга отделяла целая улица.

Рядом что-то захлопало. Посмотрев вниз, она увидела ленту, торчавшую из прорехи в ее боку. На ее глазах ветер вырвал ее окончательно и унес прочь. Инстинктивно оглянувшись ей вслед, Триста увидела и другие ошметки на крышах, по которым она прыгала. Ветер играл с клочками бумаги, веточки перекатывались по черепице, там и сям виднелись пряди светлых волос. «Нет!» Охваченная новым приступом отчаяния, Триста бросилась за потерянными фрагментами. Ленточка обернулась вокруг каминной трубы и маняще трепетала, но стоило Тристе протянуть руку, как она отвязалась и улетела. Остальные куски, уносимые ветром, вскоре поглотила ночь. Трисс скорчилась на краю крыши, обхватив колени и дрожа. Спустя несколько минут она услышала, что Вайолет выкрикивает ее имя.