Корабль ночи - Роберт МакКаммон Страница 61

Мур ответил:

– Нужно найти Кипа. Приду за тобой, когда смогу. – Он помолчал, глядя на индейца в надежде, что тот все-таки пойдет с ним, но Чейн сердито глянул на него и не тронулся с места. Мур знал, просить без толку. Придется рисковать в джунглях одному.

В дверь громко постучали. Мур напрягся и круто обернулся. Чейн, сжав в руке нож, как пантера метнулся вперед. Он выглянул в окно и отодвинул засов.

В дверях стояли два промокших до нитки индейца с ружьями. Чейн знаком пригласил их в дом, и тот, что зашел первым, высокий, костлявый, с черными рысьими глазами, возбужденно заговорил, жестикулируя крупными руками и то и дело показывая в сторону моря. Чейн целую минуту слушал, не перебивая, потом что-то спросил, и индеец ответил.

Мур наблюдал за лицом Чейна. Он увидел, как вверх от подбородка поползло ледяное спокойствие: сперва напряглись челюсти, потом сжались в узкую полоску губы, раздулись толстые ноздри, и наконец глаза превратились в прихваченную морозом сталь. Но в самой глубине этих глаз, разглядел он, промелькнуло нечто знакомое, то, что он видел раньше, в глазах своего отражения в зеркале: сильнейший страх, от которого щемит сердце. Потом это прошло, и лицо Чейна вновь превратилось в суровую маску. Казалось, он дает своим людям какие-то указания. Индейцы внимательно слушали.

Когда Чейн умолк, индейцы снова исчезли в ночи. Чейн постоял на пороге, глядя им вслед, потом задвинул засов на двери.

– Ва! – дико крикнула старуха. – НЕТ! – Она отчаянно мотала головой, и молодая индианка оставила Яну, чтобы успокоить ее. В глубине дома заплакал младенец.

– Что это? – спросил Мур.

Чейн взял ружье у него из рук.

– Оно вам не понадобится. Они ушли.

– Как?

– Забрали свою лодку, – пояснил Чейн, – и ушли с Кокины.

Яна мигом оказалась на ногах.

– Не может быть!

– Мои люди сказали, что видели, как лодка обогнула мыс и исчезла на северо-западе.

Мур тряхнул головой. Плечо горело, в голове клубились страшные впечатления этой ночи.

– Не может быть! – убежденно повторила Яна и беспомощно, почти по-детски посмотрела на Мура.

Мур медленно опустился на стул. Он чувствовал, что индеец наблюдает за ним.

– Мы помогли им, – слабым голосом проговорил он. – Господи помилуй, мы помогли им починить лодку! Мы отбуксировали ее на верфь, дали им доступ к смазке, горючему, инструментам. И все это время, пока мы спали, они собирали по частям свою жуткую машину… а нам было невдомек. О Господи… а нам было невдомек…

– А теперь послушайте меня! – вдруг встрепенулась Яна. – Даже если они повозились с дизелями и заменили достаточно аккумуляторных батарей, им не выжать из старых двигателей и сотой доли прежней мощности! Неважно, чем они пользовались, отремонтировать все системы они не могли! Маневренность у них должна быть как у сонной мухи, скорость черепашья, а о погружении они смело могут забыть!

– Ты сама говорила, что системы дублируются, – напомнил Мур. – Одна автоматическая, другая управляется вручную…

– Нет! – Она переводила взгляд с Мура на Чейна. – Пусть они смогли заставить двигаться свои скелеты и, может быть, думать – кусочек мозга, но их кровеносная и нервная системы мертвы!

– Ты уверена? А как насчет торпед, как насчет палубного орудия? А сама эта треклятая лодка – нос как лезвие, запросто продырявит груженный досками теплоход!

Яна молчала, пытаясь вникнуть в то, что он говорил.

– Нет. То, о чем ты думаешь… это бред. Сейчас не сорок второй год… не вторая мировая война…

– Для нас – нет, а для них – да, – ответил Мур. – Раз они двигаются на северо-запад, они, наверное, идут к Ямайке. А между Кокиной и Ямайкой лежат судоходные пути. Они рыскали там еще сорок лет назад. Им наверняка знакомы и лоции, и как добраться отсюда туда…

– Боже! – прошептала Яна. – Что же… удерживает в них жизнь после сорока лет под водой? Кем они стали?

Ребенок заплакал громче; карибка вышла из комнаты и вернулась с черноволосым малышом на руках. Ребенок искал грудь; она расстегнула блузку и сунула ему в рот сосок, не сводя глаз с Чейна, стоявшего у окна.

– Теперь можете возвращаться в деревню, – после долгого молчания сказал Чейн. – Там безопасно.

– Возможно, им по-прежнему нужна ваша помощь, – ответил Мур.

– Нет. У меня нет лишнего времени, чтобы тратить его на них. – Он отвернулся и заговорил с молодой женщиной. Та слушала с напрягшимся от дурных предчувствий лицом, потом попыталась встать. Руки у нее дрожали от усилия. Чейн пересек комнату, подошел к ней и что-то ласково зашептал, поглаживая по голове. Женщина что-то умоляюще бормотала, вцепившись ему в руку и крепко прижимая к себе ребенка. Чейн посмотрел Муру в лицо. – Говорю вам, идите к своим.

Мур поднялся и сделал один-единственный шаг к индейцу. В лице Чейна была лютая ярость, превращавшая его в живую копию вырезанной вручную ритуальной маски. При свете керосиновой лампы шрамы казались ранами, оставленными на внешней оболочке тем, что искалечило душу.

– Что вы намерены делать?

– Не ваша забота. Уходите, оба!

По лицу старухи потекли слезы.

Мур не сдавался:

– Что вы намерены делать?

Чейн продолжал гладить жену по голове. Когда он вновь взглянул на белого, подбородок у него закаменел, а глаза походили на ружейные стволы.

– Я отправляюсь за Эуе, – ответил он. – И уничтожу его.