Плоть и кости - Джонатан Мэйберри Страница 48

— Нет! — вскричала Никс и, оттолкнув Бенни, рванулась вперед, но он успел схватить ее за руку.

— Постой, — резким шепотом предостерег он.

— А ну пусти, — зло ответила она и отдернула руку, смерив его взглядом, полным безумной ярости. — Разве не видишь, что это?

— Это самолет…

— Это тот самолет. — Слезы градом покатились по веснушчатым щекам Никс. — Ты только взгляни. Все погибло. О боже, Бенни… все погибло.

Бенни раздвинул длинные ветки и вышел из леса, осматривая место катастрофы. Его сердце замерло, а пальцы похолодели от ужаса.

За деревьями простиралось плоскогорье. Одна его сторона круто уходила вниз, в расщелину, густо поросшую высокими соснами, другая его часть выглядела относительно ровным лесистым участком. На этой плоской поверхности виднелась длинная траншея, простиравшаяся примерно на полкилометра, а нос самолета уперся в насыпь из грязи и песка. Бенни частенько приходилось играть в бейсбол во время дождя, и потому он хорошо понимал природу такого явления. Самолет не просто разбился — пилот пытался посадить машину, спустившись к земле, а затем пронесся по неровной лесной почве, стараясь затормозить.

Эти леса были частью массива пустыни Мохаве, и почва здесь была рыхлой и песчаной, что, вероятно, и стало причиной того, что самолет не развалился на части от удара. Фюзеляж почти не пострадал, хотя по бокам виднелись огромные рваные царапины. Оба крыла были полностью оторваны от корпуса. Одно, словно влажная салфетка, обмоталось вокруг высокого обломка скалы, торчавшего в двухстах метрах от траншеи. Второе крыло оторвалось ближе к тому месту, где самолет прекратил свое смертельное скольжение, застыв, словно поднятый вверх парус старинного судна. Главный фюзеляж длиной почти в тридцать метров раскололся на две половины, но самолет не разлетелся на куски. И все же кучи обломков усеивали все вокруг, некоторые почернели от огня, другие по-прежнему сияли белизной сквозь бурую толщу песка и зеленые ветви сосен и можжевельника. Зеленые стебли лиан плотно обвивали корпус самолета и обломки крыльев и, словно гигантская паутина, оплели лопасти четырех огромных, навсегда умолкших пропеллеров.

Стекло в кабине пилотов разбилось, и вездесущие лианы пробрались и туда. В нескольких метрах от смятого носа самолета виднелся распахнутый железный люк, зияя, словно черный рот, на светлой поверхности корпуса. Из люка свисали клочья пластикового полотна, а в траве под шероховатыми концами пластика виднелись старые кости. Бенни приходилось видеть фотографии надувных трапов, которые использовали во время аварийной посадки, и эти обрывки пластика напоминали остатки такого трапа.

Он указал на него Никс, подняв ее боккэн:

— Взгляни. Кто-то выжил в катастрофе.

Эти слова еще сильнее взволновали Никс, в ее глазах вспыхнуло замешательство. Она взяла у него свой деревянный меч, но с такой силой стиснула его, что костяшки ее пальцев побелели, и Бенни показалось, что она собирается наброситься на мертвый самолет. Она сделала пару торопливых шагов в сторону обломков.

— Будь осторожна, — предупредил Бенни, стараясь говорить тише, чтобы их случайно не услышали рыскавшие повсюду жнецы.

— Я собираюсь осмотреть его, — ответила она, но ее голосу не хватило уверенности.

Бенни двинулся следом, но затем вдруг остановился. Уголки его губ мрачно опустились вниз, но пока что он не мог до конца понять причину охватившего его странного ощущения. Он снова окинул взглядом место катастрофы. Траншею, самолет, густую листву, оторванные крылья, распахнутый люк. И нахмурился еще сильнее.

Что-то здесь было явно не так.

— Никс, подожди, — произнес он. — Не надо.

Она остановилась, бросив на него недовольный взгляд:

— Почему?

Бенни облизал губы.

— Мне… мне кажется, это не наш самолет.

— О чем это ты?

— Никс, это не тот самолет, который мы видели.

Она перевела взгляд с самолета на Бенни, а потом обратно, и в ее глазах вспыхнула такая ярость, что он поспешил удостовериться, что она не дотянется до него своим боккэном.

— Да ты спятил, — огрызнулась она. — Конечно же, этот тот самолет, который мы видели.

— Нет, не тот. И говори тише. — Бенни приблизился к ней. — Взгляни на него, Никс. Эта штука пролежала здесь не меньше года. Возможно, больше.

— Откуда ты знаешь?

Резкость Никс начинала раздражать его, и Бенни ответил ей в той же манере.

— Раскрой глаза, — огрызнулся он. А затем указал на молодые деревца, пробивавшиеся из траншеи: — Взгляни на эти побеги. Видишь, им точно не менее года. А возможно, и больше. Некоторые выглядят так, будто им не меньше двух лет.

— Это молодые побеги, Бенни. Они могут сгибаться. Они согнулись, а затем распрямились.

— Это невозможно. Они бы сломались. Послушай, здесь были деревья гораздо крупнее, которые вырвало с корнем.

И это была правда: засохшие стволы множества молодых сосен устилали траншею, их ветки были сломаны, корни торчали наружу из песчаной почвы. Многие из них переломились пополам, а устилавшие дно траншеи сухие пруты вполне могли быть молодой порослью, погибшей во время крушения самолета. Бенни достал несколько стеблей и показал Никс.

— Видишь? — спросил он. — Вот побеги, которые уничтожил самолет. Они просто не выжили бы под тяжестью такой огромной штуковины.

— И что? — парировала она. И хотя теперь она понизила голос до шепота, он звучал еще яростнее, источая ужасное раздражение. — С каких это пор ты сделался экспертом в ботанике?

— Я не эксперт, Никс, но и не глупец.

Никс уже собиралась что-то ответить, но передумала и вместо этого сказала:

— Он мог разбиться после того, как мы его увидели. Прошло восемь месяцев. Ты не знаешь, как быстро растут побеги можжевельника, Бенни. Им может быть всего восемь месяцев.

— Возможно, — признал Бенни, — но я сомневаюсь.

Они осторожно двинулись вперед, внимательно разглядывая мертвый самолет.

Они так увлеклись самолетом, что не осмотрели окрестный лес и потому не обнаружили двух мертвых зомби, привязанных в двадцати метрах дальше по извилистой тропинке. Не обнаружили они и два кровавых пятна, где двое жнецов погибли от рук Лайлы. Их тела исчезли, кровавые следы скрывались в кустах.