Плоть и кости - Джонатан Мэйберри Страница 47

— Это происходит и здесь. Не все мертвые восстают.

— Хотелось бы мне знать, что это хорошо, — откликнулась Никс.

— Для Тома — да.

Она опустила глаза, а затем кивнула:

— Прости.

Бенни покачал головой. Они молча поднялись и двинулись дальше вдоль ручья. На пути им попадались другие тела. Множество трупов.

Они оказались на месте ужасного столкновения. То здесь, то там им попадались тела мертвых жнецов, каждого из которых упокоили при помощи кинжалов, повредив спинной мозг. Но все же большинство трупов принадлежало обычным людям. Бенни перестал считать, когда число жертв достигло пятидесяти. Мужчины, женщины, дети.

И никто не выжил.

Ни один человек.

Никс оскалила зубы в жестокой усмешке.

— Что же это за нелюди?

Бенни присел на камень и уставился на свои кеды. Внезапно его осенило.

— Мне кажется, это что-то вроде культа смерти, — заявил он.

Никс резко обернулась к нему:

— Что?

— Ну, ты только подумай, — ответил он. — Что еще это может быть? Ты сказала, что Танатос — это греческий бог смерти, а святой Придурок все время болтал что-то про «дар тьмы». По-моему, все очевидно.

Никс фыркнула:

— Я сказала, что Танатос был одним из греческих богов смерти. Кстати, довольно милосердным, поскольку избавлял от страданий. А эти жнецы не очень-то пытаются облегчить мучения. Кроме того, по-моему, нет ничего глупее, чем устраивать культ смерти после апокалипсиса.

— Возможно, — с сомнением ответил Бенни.

— И что это может означать?

Бенни удивленно уставился на нее:

— Ты серьезно? Ты действительно не понимаешь смысл их действий?

— Смысл их действий?

— Тсс, говори потише.

Никс приблизилась к нему.

— Бенни, о чем это ты? Что ты согласен с?..

— Что? — Он едва не расхохотался. — Согласен? Ты спятила? Я не говорил, что с чем-то согласен. А всего лишь спросил, понимаешь ли ты смысл их действий.

— Какой смысл может быть в культе смерти?

Бенни уставился на нее:

— Ты серьезно?

Никс изо всех сил ударила его по руке:

— Конечно серьезно.

— Во-первых… мне больно. Во-вторых, мне казалось, что тебя всегда раздражало, что люди в нашем городке погрязли в депрессии и фатализме. Ты всегда говорила о том, что эти люди просто сдались под натиском трудностей. Поэтому мы сейчас здесь, не так ли? Отправились на поиски других выживших, которые верят в то, что у этого мира еще есть будущее.

— Это моя позиция, — огрызнулась она. — Мы должны сосредоточиться на том, чтобы выжить.

— Конечно, но это ты и я, Чонг и Лайла. Возможно, еще несколько человек. А все остальные ведут себя так, словно присутствуют на похоронах человечества.

— Но это всего лишь тоска и депрессия, — возразила Никс, — а не чертов культ смерти.

— Возможно, все это взаимосвязано. Да ладно тебе, ты же слышала все эти истории о людях, покончивших жизнь самоубийством после Первой ночи. Мэр Кирш рассказывал, что почти половина жителей Маунтинсайда покончили с собой в течение полутора лет.

— Он преувеличил информацию, — не сдавалась Никс, но ее слова прозвучали неубедительно.

— Все так и было. Я слышал разговор капитана Странка с Томом. А потом пастор Келлог прочитал проповедь.

Никс убрала пистолет в кобуру.

— В тот день я, вероятно, пропустила службу.

— Ладно, а как насчет странствующих монахов? Некоторые из них позволяют себя убить, потому что считают, что на то есть воля божья. Они считают, что зомби — это кроткие создания, которые должны унаследовать…

— Я знаю, — с горечью произнесла она.

Бенни умолк, глядя на нее.

— Неужели ты хочешь и дальше внушать мне, что никогда об этом не думала?

Никс резко тряхнула головой, и ее волосы хлестнули Бенни по лицу.

— Я никогда бы не посмела покончить с собой.

— Тпру! Притормози-ка! Разве я говорил о?..

— Ты только что сказал. Спросил, думала ли я когда-нибудь о том, чтобы покончить с собой.

— Нет, — настаивал он. — Я спросил, задумывалась ли ты о том, что люди в городах лишают себя жизни.

— Ты говорил совсем о другом.

— Именно это я имел в виду, и ты это знаешь.

Никс прищурилась, ее взгляд был сердитым и одновременно испытывающим.

— Как скажешь, — сказала она и снова отвернулась. Вытащив свой боккэн, девушка сделала вид, что оглядывает окрестности.

Уставившись ей в затылок, Бенни не осмеливался вымолвить больше ни слова. Никс была абсолютно права. Он спрашивал ее именно о том, задумывалась ли она когда-нибудь о самоубийстве.

И дело было в том, что… он и сам не понимал, зачем спросил ее об этом.

Бенни подумал, поможет ли ему сейчас, если он разобьет голову о дерево. Сейчас это казалось ему единственным правильным выбором.

Никс торопливо зашагала в лес, поднимаясь по склону, уходя подальше от места кровавого побоища.

— Пойдем, — бросила она через плечо.

— Куда?

Она указала на стену из белых камней за деревьями:

— Туда. Мы можем забраться на стену из этих камней и поискать Лайлу и Чонга.

И, не оглядываясь, она направилась вперед.

После нескольких секунд колебаний Бенни наконец вскочил и бросился следом за ней.

Они осторожно пробирались сквозь густой кустарник, но чем ближе они подходили к нагромождению белоснежных камней, тем Бенни все больше казалось, что это вовсе не камни.

«Возможно, это какое-то здание, — решил он. — Возможно, сторожка лесника или что-то в этом роде».

Никс первой добралась до опушки леса и внезапно замерла как вкопанная.

— Нет… — едва слышно произнесла она.

Боккэн выскользнул из ее пальцев и гулко ударился о камни. Бенни поспешил к ней, и в этот момент Никс пронзительно вскрикнула:

— НЕТ!

Ее крик был таким громким, что стая испуганных птиц с шумом вспорхнула с деревьев. Гулкое эхо заметалось среди скал. Крик был таким громким, что его наверняка было слышно за километр отсюда.

Настолько громким, чтобы все его услышали.

Чонг. Лайла.

Бунтарка.

Жнецы.

Живые мертвецы.

Но ее крик перекрыл бешеный стук сердца Бенни, когда он понял, что вызвало этот отчаянный вопль.