Мертвая неделя - Наталья Тимошенко Страница 46

Из благостной неги ее выдернуло внезапное понимание, что кто-то касается ее обнаженного бедра. Что-то мерзостно-холодное стекает по коже, а то место, где остался глубокий порез, нещадно щиплет. Мирра торопливо распахнула глаза и попыталась оттолкнуть чью-то руку, сесть, отползти, но голова снова отправилась в крутое пике, и она смогла лишь глухо простонать сквозь сжатые зубы.

– Терпи! – велел голос рыжей язвы. – Не дала вечером Матвею зашить, а теперь кровотечение открылось. Потому и сознание потеряла.

Мирра бессильно закрыла глаза и снова откинула голову, которую бережно придерживала у себя на коленях Полина, пока Лика обрабатывала рану, очевидно, найденной у Матвея аптечкой. Ладно, хоть мужчины еще не вернулись. Пока она была в отключке, Полина и Лика перенесли ее в комнату, и теперь она лежала на ковре, жесткими ворсинками впивающемся в кожу.

– Мирра, – робко позвала Полина, и прежде, чем она задала вопрос, Мирра уже угадала его: – Кто тебя так?

Она приоткрыла глаза, посмотрела на ноги, изрезанные шрамами как старушечье лицо – морщинами. Какие-то были настолько старыми, что уже почти исчезли, какие-то белели на коже грубыми рубцами. Свежих, красных, самых страшных – почти не было. В последние годы, когда она жила одна, ей удавалось их избегать. Наверное, потому этот, последний, так выбил ее из колеи. Уже забыла, что это, забыла, как с ними жить.

Она молчала, и потому Полина продолжила сама:

– Это в твоей приемной семье так? Способ наказания?

Мирра снова промолчала.

– Или это твой мужик тебя так? – без расшаркиваний спросила Лика, промакивая рану смоченным водой бинтом. – Что-то я не верю, что взрослая девка позволит сделать с собой такое мамашке. А мужики всякое могут.

– Мужики могут, – вздохнула Полина, и Мирра ухватилась за это, чтобы перевести разговор с себя.

– Твоя история?

Полина кивнула, тыльной стороной ладони вытерла глаза и вывалила на них все, будто только ждала удобного момента. И про работу в барах, и про то, как познакомилась там с парнем, который сначала казался мечтой глупой маленькой девчонке: высокий, красивый, сильный, бескомпромиссный. Который посадил ее в дорогую машину и увез к себе домой. И про то, как внезапно оказалось, что у глупой маленькой девчонки нет больше ни своей жизни, ни дома, ни подруг. Только жизнь идеального парня. И про то, как сбежала от него, видя, во что превратился идеальный парень.

– Он тебя бил? – прямо спросила Мирра.

– Сначала нет, – всхлипывала Полина. – А потом, когда понял, что я действительно ушла, что не вернусь… – Она красноречиво поежилась, обхватила себя руками. – Я потому и уехала сюда. И не вернусь туда больше. Как минимум в ближайшее время.

– Тогда тебе лет на десять надо сваливать, – заявила Лика в своей манере. – Такие, как он, за год обиды не забудут, не надейся.

– Куда же мне на десять лет уехать? – растерянно спросила Полина, приняв слова Лики за чистую монету.

– А я знаю? – пожала плечами та. – Вон хоть за Степку замуж выходи, потусишь тут немного, глядишь – и возвращаться не захочешь.

Полина только зыркнула на нее, ничего не ответила, а рыжая снова переключилась на Мирру.

– Не, тебя не мужик, – заявила она. – Рана слишком свежая.

– Просто плохо затягивается, – вяло возразила Мирра. Наверное, в глубине души уже понимала, что скрыть не удастся. Да и внезапно перестало хотеться скрывать.

– Не ври. Это ты сама себя. Ты девка адекватная, не стала бы годами терпеть подобное, если бы это делал кто-то.

Не стала бы, рыжая права. Если бы кто-то сделал с ней подобное хоть один раз, Мирра ушла бы сразу. Если бы кто-то…

Она криво усмехнулась и снова прикрыла глаза.

– Какая же я адекватная, если делаю это сама?

В комнате повисло молчание. Она физически ощущала взгляды подруг, но глаза открыть не могла. Было не стыдно, а скорее неловко. Она тщательно хранила секрет годами, понимала, что если приемная мать узнает, отведет ее к психологу, а копаться у себя внутри Мирра никому не позволит. Хватило одного приема у психотерапевта в попытках вспомнить, как она очутилась в лесу. Оказалось, это страшно неприятно, когда кто-то препарирует твои мысли и чувства. Вместо того, чтобы открыться, вывалить все на профессионала, Мирра закрылась еще сильнее. В своем мирке ей было спокойнее. Только вот справляться с сильными эмоциями в этом мирке не получалось. Ненависть, страх, даже любовь – любое сильное чувство, запертое внутри нее, не находящее выхода, причиняло такой сильный дискомфорт, что она была готова на все, лишь бы снова вернуть своему миру тишину и спокойствие.

Мирра уже не помнила, когда первый раз взяла в руки нож. Сначала разрезала ладонь. Пульсирующая боль отвлекала, а через кровоточащий порез наружу выходили все эмоции. Сразу стало легче. Пока рана заживала, эмоции поутихли.

Постепенно это вошло в привычку. Только руки резать перестала. На руках раны были заметны, приходилось объяснять их появление, и на третий раз приемная мать уже начала недоверчиво коситься. Тогда Мирра перешла на бедра. Если не ходить в бассейн, не раздеваться ни перед кем, никто и не узнает. У нее получалось скрываться много лет, а вот сегодня не получилось. Все в этой деревне было не так. Зачем только она приехала сюда?

К ее удивлению, девчонки смеяться не стали. И отвращения на их лице она не увидела, когда снова открыла глаза. Только сочувствие и немножко – понимание. Во дворе послышались голоса, и Мирра торопливо приподнялась на локтях, посмотрела в окно, хотя, конечно, ничего не увидела.

– Пожалуйста, давайте быстрее, – попросила она, – я не хочу, чтобы они это видели.

Лика возражать не стала. Быстро наложила марлевую повязку, заклеила ее несколькими кусками пластыря и позволила Мирре надеть пижамные штаны. Кровавое пятно, конечно, не скрыть, но Мирра постарается сделать так, чтобы никто его не увидел. Полина быстро кинула в печь предыдущую, промокшую насквозь, повязку и бинты, которыми Лика промакивала рану.

К тому моменту, как в дом вошли Матвей и Степан, они втроем уже сидели возле стола как ни в чем не бывало.

– Ну что там? – первой спросила Полина.

– Да черт его знает, как они вошли, – покачал головой Степан. – Я проверил замки бабы Глаши, все целы.

– А почему они вообще могут входить? – поинтересовалась Мирра. – Как могут обойти защиту?

Степа вздохнул, осмотрелся кругом, будто искал ответ на стенах, оклеенных обоями в мелкий цветочек.

– Войти они могут, только если тот, кто внутри, очень ждет их, очень хочет увидеть и просит, чтобы они вошли, – наконец тихо сказал он.

– Смею тебя заверить, деревня, это было последнее, чего мы хотели, – хмыкнула Лика.

Полина поддержала ее активными кивками, а Мирра промолчала. Она хотела увидеть навью-невесту, думала об этом перед сном, даже собиралась к ней выйти, но совершенно точно не звала, не приглашала в дом. Да и не было среди тех шестерых фигур невесты.