Сибирская жуть-7 - Андрей Буровский Страница 4

Говорят, что в озерах ловили давно исчезнувшие тут коренные жители. Местные называют их почему-то «научным» словом «палеоазиаты». А из русских, по слухам, ловили люди только одной семьи: Васильевых. Потому что на этих озерах нехорошо, и православному, прямо скажем, делать на этих озерах нечего. А могучий старик Игнат Васильев, между нами говоря, знал…

В деревнях не говорили никогда: «он колдует» или «она ведунья». Так говорили о людях совсем нехороших, опасных для других. О людях вполне приличных, от которых нет вреда соседям, высказывались более емко и более просто: «он знает». Вот и кузнец Игнат Васильев знал. Это Игнат и его бесчисленные сыновья и зятья поставили тут, на этих трех озерах, избушки, привезли на подводах лодки. Выгодное это было дело — на озерах ловилась такая щука, как нигде больше. Впрочем, почему «ловилась»?! Она и сейчас ловится, да еще какая! Мои друзья из одного академического института познали это на собственном опыте…

Но был в использовании удивительных озер большой, неожиданный перерыв… Потому что после смерти основателя рода Игната Васильева как-то все меньше ходили на озера его сыновья и зятья, а внуки, так получилось, и совсем перестали ходить. Почему? Рыба в озерах иссякла? Ничего подобного! Как ловились щуки в рост человека, так и ловились. Между прочим, ничего, кроме щуки, не водилось в этих озерах. Местные их так и называли — чертовыми, потому что была в этом какая-то странность, и неприятная странность — что же это они едят, щуки?! То есть и местные подозревали, и потом научные работники им объяснили вполне определенно, что ели щуки собственный молодняк: каждый размер ел тех, кто их пока еще мельче, а самые крохотные щучки, только что вылупившиеся из икринки, ели водяных жучков и паучков. Это своеобразие озер делало их для местных еще неприятнее, и щуки, за их каннибальский нрав, нравились им еще меньше.

Но ловить щук, конечно же, перестали вовсе не из-за того, чтобы не есть гадких, неправильно питающихся рыб. И не из-за того, что стало до озер труднее добираться, наоборот: раньше надо было полдня ехать на лошади, телегой, чтобы вывезти «урожай» щук. Теперь можно оставить машину где-то в километре от избушки. Вроде бы и жилье надо было бы ставить тут на твердом месте, подальше от воды, где больше дров и несравненно суше. Но, видимо, у тех, кто осваивал озерные богатства, была какая-то совсем другая логика, и избушки поставили в сырости.

Факт остается фактом — щук на Чертовых озерах местные не ловят, а ловят только приезжие из Минусинска или из Красноярска, если им ехать на такое расстояние не жалко времени, сил и бензина. Но и приезжие появляются почему-то чаще всего на один день, приезжают утром, а вечером, по первой темноте, уже отправляются обратно. Естественно, самая крупная рыба ускользает во время такого гусарского налета, и привозят горе-рыбаки всякую мелочь сантиметров в сорок-пятьдесят длиной.

Вот и решили трое друзей, заядлых рыбаков, потревожить Чертовы озера. Места эти они знали, и неплохо, с местными общались постоянно, пока работали в экспедициях. Бывали и на Чертовых озерах, изучая их водную фауну. Даже написали двое из них в соавторстве статью, смысл которой был очень прост — пес его знает, каким это образом ухитряются щуки находить пропитание в озере.

Ну вот, и решили они приехать уже по-другому, не с научными целями, а с производственными: наловить побольше щук себе в запас и на продажу. Сказано — сделано! Взяли друзья, два Сергея и Миша, все необходимое — свечи, запас макарон, ружья, рыболовные снасти, сели в «жигуль» и поехали. Ехали весь день. И этот красивый, необычный путь я уже описал. Начинало смеркаться, когда приехали друзья в деревню, название которой я не стану называть, как и фамилии героев. Приехали к избе знакомой бабы Кати, попросились у нее переночевать. А за ночлег и если баба Катя позволит использовать избу, как постоянное пристанище, обещали ей большую щуку.

Жила баба Катя одна, пустила рыбаков охотно, тем более, что рыбаки достали бутылку с «огненной водой» и стали ей активно наливать, угощая пирогами, привезенными из Красноярска. Пригорюнившись, повествовала баба Катя, как стало жить население района (раньше все-таки не бедствовавшее) в эпоху «радикальных реформ». То вот одну знакомую семью доставили в районный центр в больницу с диагнозом «общее истощение». То у других— заворот кишок, непроходимость, сильные боли. Их давай опять же в больницу, на операционный стол. И выясняется — кишечник забит комбикормом. Они и питались комбикормом последние месяцы, и все сходило, потому что распаривали комбикорм они хорошо. А тут вот распарили хуже обычного, и разбух он уже у них прямо в животах…

В общем, много «веселых» историй рассказала друзьям баба Катя, и такие же «веселые» мысли были у друзей, когда они заваливались спать. Наверное, не раз они удивлялись — а что ж не пытались эти гибнущие люди поймать что-то в Чертовом озере?

Но вот что характерно: от любого обсуждения озер баба Катя сразу уклонялась и подтверждала только одно — даже самый изголодавшийся местный житель предпочитал питаться куриным комбикормом, нежели поймать нескольких здоровенных щук на Чертовом озере. Вроде бы для умного человека тут уже коренилась некоторая информация к размышлению… Но даже если друзья и осмысливали эту информацию, они никак не изменили своих планов. Назавтра день был теплый, ветреный, как раз подходящий для того, чтобы доехать до озер и расположиться на месте. Нарубили, привезли сухих дров к избушке, затянули полиэтиленом разбитое окно, прибрали в ней, надули насосом и спустили на воду большую резиновую лодку.

Первый раз проплыли по извилистому озеру шириной от силы метров пятьдесят, а длиной в несколько километров. Из черной воды местами всплывали пузыри, вверху, над прибрежными ивами, шумел ветер. А вообще-то полная тишина царила в этом узком, темном логу с темной водой вместо почвы. Только жужжали комариные полчища да глухо булькала вода под веслами. Самая погода для ловли щук! Сергей и Миша уплыли подальше, Сергей-второй остался у избушки, ловить с берега. Тут тоже много ив упало кронами в воду, и получился как раз такой водный ландшафт, который любят крупные щуки, — чтобы было неглубоко и в то же время чтобы в любой момент можно было спрятаться в кронах мертвых деревьев.

Сергей-второй несколько раз забросил блесну к тому месту, где кончались ветки крон. Был у него в ведре и живец, но сейчас он изучал ситуацию: на что клюет? С третьего заброса леску резко рвануло… Есть! Сергей-второй ловил на снасть с толстым, почти негнущимся удилищем, с толстой же леской. На такую снасть реже клевало, но зато если уж щука хватала блесну или живца, сорваться ей почти никогда не удавалось. Повозившись несколько минут, Сергей-второй вынул щуку — небольшую для этого озера, сантиметров семьдесят. Рыбина прикрывала янтарные глаза, открывала и закрывала жуткую пасть с несколькими рядами зубов. Сергей-второй оттащил ее подальше, прежде чем подхватить под жабры, вынуть блесну, а саму щуку насадить на ветку ивы (опять же подальше от воды).

Вот и почин! Сергей прикинул и на всякий случай выстругал себе кол длиной метра два — эдакое самодельное копье: кто знает, какую рыбину он на этот раз сумеет извлечь из-под деревьев… Но бог миловал от щуки длиной метра в два, попадались такие, что можно справиться и без копья, — в метр или в метр с небольшим.