Дух волков - Дороти Херст Страница 36

На верховных волков сверху обрушился град ветвей и сучьев. И я не смогла удержаться от смеха, видя, как растерянно Навдру посмотрел на воронов. Я хохотала, не в силах остановиться. Моя жизнь была в опасности, но смех оказался сильнее страха. Навдру зарычал, бросился ко мне и придавил к земле своей могучей лапой.

– Ты притворилась Нейякилакином, чтобы подразнить нас? – Он склонил надо мной голову и открыл страшную пасть. Все, что я теперь была в состоянии видеть, – это его огромные зубы.

– Покажи им, Каала.

Голос матери звучал глухо, будто доносился откуда-то издалека, но я ощутила всю глубину ее отчаяния.

Я могла только смотреть на Навдру. В следующий момент я увидела черные перья. Тлитоо уселся на мое брюхо, протиснулся между мною и Навдру и уткнулся головой в грудь великого волка.

Я с наслаждением окунулась в знакомое чувство падения в бездну. Снова вокруг исчезли все запахи и звуки. Мне уже приходилось бывать в мыслях верховных. Как люди, они видели мир не так, как мы, и мне пришлось преодолеть тошноту и головокружение, когда я погружалась в странный ум верховного.

Навдру был самым большим щенком в помете, а значит, именно ему предстояло впоследствии возглавить стаю Стражей. Но он никогда не стал бы вожаком, если бы не научился охотиться. А он не мог, так как боялся добычи. Он страшно боялся ее острых рогов и мощных копыт, боялся презрительных взглядов могучих травоядных животных. Навдру был почти год, а он до сих пор не убил ни одного лося, ни одного оленя, ни одну лошадь. Если бы об этом узнали другие волки, они не просто изгнали бы его из стаи, а еще, пожалуй, убили бы. Верховные не терпят слабых в своих стаях. Если он и теперь не сможет никого поймать, то в стаю больше не вернется. Навдру уйдет и будет жить один, если сможет.

Он наблюдал, как охотятся его товарищи по стае, видел, как охотятся длиннозубы. Он даже смотрел, как охотятся маленькие волки, но все равно не мог понять, почему они не боятся нападать на других животных.

Он кругами бегал вокруг табуна лошадей. У них по крайней мере не было острых рогов, которыми они могли поранить, но зато имелись копыта, которыми они лягали и топтали.

Навдру отступил. На равнину опустились вороны. Они принялись клевать его в зад и щипать за уши, подталкивая назад, к лошадям. Стоило Навдру отступить от табуна, как вороны снова начинали клевать его и толкать к лошадям.

Старый ворон со взъерошенными перьями сел ему на спину.

– Вот что я скажу тебе, волк, – произнес он. – Все боятся. Плох не страх, а то, что ты ему поддаешься. Мы поможем тебе справиться с первой добычей, но все остальное ты сделаешь сам.

– Зачем вам это? – подозрительно спросил Навдру. – Почему вы мне помогаете?

– Потому что ты понадобишься нам, когда вырастешь. Если мы поможем тебе, то клянешься ли ты помочь нам, когда мы об этом попросим?

Волк готов был на все, лишь бы остаться в стае.

– Да, я клянусь, – ответил он.

Прилетели и другие вороны. Они подогнали к Навдру лошадь, и он учуял, что она больна. Когда он зарычал на нее, лошадь споткнулась и едва не упала. Вороны нападали на несчастную сверху, клевали ее, ранили своими острыми когтями. Не раздумывая больше, Навдру прыгнул и вонзил зубы в шею лошади. Острые боковые зубы прокусили горло животного. Он держал извивавшуюся лошадь до тех пор, пока она не затихла. Вкус крови смыл страх. Теперь он знал запах дичи, на которую можно было нападать, которую можно было убить. И впервые понял, что способен это сделать. Он поднял голову, чтобы поблагодарить воронов, но те уже улетели.

Я услышала вой, когда вынырнула из глубин сознания великого волка. И тут же вернулись запахи и звуки мира. На мгновение мне показалось, что я вижу старого ворона из воспоминаний Навдру. Он стоял и смотрел на меня, как глядит Тлитоо, когда бывает мною недоволен. Я узнала его: это Зралзу, древний ворон, которого я видела в Инехалине. Потом он исчез, и я взглянула в неподвижные глаза Навдру.

– Ты боялся охотиться, – прошептала я, – и вороны помогли тебе убить лошадь.

– Я никому об этом не рассказывал, – дрожащим голосом произнес тот.

– Но ты поклялся, – напомнила приземлившаяся рядом с нами Хлела, упираясь клювом в грудь великого волка. – Пришло время исполнить клятву.

Навдру отступил в сторону, и я, шатаясь, встала.

– Как же долго мы ждали Нейякилакина, – прошептал он. – Дольше, чем я живу на этом свете. Мы ждали Нейякилакина, который умеет проникать в чужие мысли и сможет исполнить Обет.

Великий смотрел на меня с таким благоговением, что по спине у меня пробежал холодок.

Его била дрожь, когда он обратился к своим товарищам по стае:

– Я всегда держу свое слово. Мы дадим молодой волчице еще один шанс.

Милсиндра издала такой жуткий низкий рык, что под лапами у меня задрожала земля. Несмотря на мой страх перед верховными волками, ее отчаяние доставило мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Навдру зарычал на нее.

– Ты что-то хочешь мне сказать, волчица Широкой Долины?

Милсиндра зарычала еще сильнее, и мне показалось, что она сейчас бросится на Навдру. Я очень надеялась, что она это сделает, и тогда он убьет ее. Но она лишь взглянула на своего спутника и склонила голову.

– Мы здесь гости, – произнесла она, – и должны подчиняться твоим требованиям. Но я не думаю, что оставить эту волчицу в живых – мудрое решение. Она причинила смерть в Широкой Долине, и это не последняя смерть на ее счету.