Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон Страница 34

– Разумеется. – Пискари рассматривал Гленна, морщалоб, будто не мог решить, оскорбляться или радоваться, что этот человек естпиццу, от которой остались только хлеб да томатный соус. – Это было раноутром в субботу, после работы. Но Дэн не пропал. Он уволился.

У меня челюсть отвисла от неожиданности. Так я просидела трисекунды, а потом глаза у меня сами сощурились от злости. Все складывалось вкартинку, и она оказывалась куда проще, чем я раньше думала. Важное интервью,уход из семинара, уход с работы, приглашение подруги на ужин «нам надопоговорить». Я покосилась на Гленна, и он ответил мне коротким неодобрительнымвзглядом – он пришел к тому же выводу. Дэн не исчез. Он нашел себе хорошуюработу, а сельской подружке дал отставку.

Отставив стакан, я подавали в себе гнетущее чувство.

– Уволился? – переспросила я.

Безобидный с виду вампир оглянулся через плечо на шумнуюгруппу молодых вампов, толпою прущих в дверь, и целую стаю официантов,немедленно слетевшуюся к ним в вихре громких окликов и объятий.

– Дэн был одним из лучших моих водителей, – сказалПискари. – Мне его будет не хватать. Но удачи ему. Он сказал, что для тогои ходил в колледж. – Худощавый вампир стряхнул муку с фартука. –Охранные системы – вроде бы так он говорил.

Мы с Тленном обменялись усталым взглядом. Айви выпрямилась,сидя на скамье, и обычная ее отстраненная мина выглядела напряженной. У менявозникло очень неприятное чувство: не хотела я быть тем, кто сообщитСаре-Джейн, что ее бросили. Дэн получил карьерную работу и отрезал старыесвязи, трус и дерьмо. Наверняка у него была и другая подружка на стороне.Сейчас, небось, прячется у нее, чтобы Сара-Джейн думала, будто он лежит мертвыйв переулке, и ржет, думая, как она кормит его кота.

Пискари пожал плечами – все его тело шевельнулось при этомлегком движении.

– Если бы я знал, что он знаток охранных систем, я могбы сделать ему предложение получше, хотя трудно дать больше мистера Каламака. Яведь простой владелец ресторана.

Услышав фамилию Трента, я вздрогнула.

– Каламак? – спросила я. – Он получил работуу Трента Каламака?

Пискари кивнул. Айви сидела на скамье, будто аршинпроглотила. Забытая один раз надкушенная пицца лежала рядом с нею.

– Да, – сказал он. – Очевидно, его подругатоже у мистера Каламака работает. Кажется, Сара ее зовут? Если вы его ищете,стоит справиться у нее. – Длиннозубая улыбка сталахитрой, – Наверное,она и достала ему эту работу – . если вы меня понимаете.

Я его понимала, но, судя по всему, Сара-Джейн этого неделала. У меня заколотилось сердце, выступила на теле испарина. Я поняла. Тренти был охотником на ведьм. Он заманил Дэна обещанием работы и наверняка егоубрал, когда Дэн попытался дать задний ход, поняв, с какой стороны закона Трентработает. Черт его побери до самого Поворота, я это с самого начала знала!

– Спасибо, мистер Пискари, – сказала я, собираясьуходить, чтобы начать сегодня же варить кое-какие зелья. Мышцы живота свелоспазмом, приятный вкус пиццы с глотком вина отрыгнулся кислятиной.

Ну, Трент Каламак, ты у меня в руках.

Айви поставила на стол пустой бокал. Я триумфально глянулаей в глаза, и ощущение победы несколько пошатнулось, когда она спокойно налиласебе вина. Она никогда, ни при каких обстоятельствах не пила более одногобокала – боялась снизить свои ограничения. Снова мне вспомнилось, как онапсиханула в кухне, когда я сказала, что опять иду по следу Трента.

– Рэйчел, – сказала Айви, глядя прямо мне вглаза. – Я знаю, о чем ты думаешь. Оставь это дело ФВБ. Или передай ОВ.

Гленн напрягся, но промолчал. Я же, помня ощущение еепальцев у себя на шее, без труда сохранила ровный тон:

– Все будет хорошо.

Пискари встал; его лысина оказалась под висячей лампой.

– Приходи завтра, детка моя Айви. Надо будетпоговорить.

Та же волна страха, что я видела у нее вчера, сновазахлестнула Айви. Что-то такое происходило, чего я не понимала, и что-то неслишком хорошее. Айви и со мной тоже придется поговорить.

На меня упала тень Пискари, я подняла глаза – и застыла, какзавороженная. Он был слишком близко, и запах крови перебивал резкий ароматтоматного соуса. Черные глаза не отпускали меня, и что-то сдвинулось в них,неожиданно и вдруг, будто треснул лед.

Старый вампир ко мне не прикасался, но приятное покалываниепробежало по телу, когда он выдохнул – я широко раскрыла глаза в удивлении.Шепот его дыхания следовал за его мыслями, пронизывая мое существо, и отступалтеплой волной, пропитывающей меня, как вода песок. Его мысли касались глубинымоей души и откатывались, пока он шептал что-то неслышное.

У меня перехватило дыхание – вдруг забился пульс в шраме нашее. Потрясенная, я не в силах была двигаться, только чувствовала, какрасходятся от него нити обещанного экстаза. Внезапное желание расширило глаза,дыхание стало частым.

В пристальном взгляде Пискари было понимание, а я сумелавдохнуть еще раз, задержав дыхание, пытаясь укротить растущий во мне голод. Яне хотела крови. Я хотела его. Я хотела, чтобы он притянул к себе мою шею,грубо прижал меня к стене, запрокинул мне голову и пустил мне кровь, вызвавощущение экстаза, которое лучше секса. Это желание стучалось в мою решимость,требуя, чтобы я ответила. Я сидела, окоченев, не в силах двинуться, и толькопульс гремел барабаном.

Исполненный силы его взгляд спустился к моей шее – язадрожала от ощущения, и тело само собой изменило позу, зовя его. Тяга росла,мучительно настойчивая. Глаза вампира ласкали мой демонский шрам. Глаза моисами собой закрывались под щупальцами ноющего обещания. Если он вот сейчас комне притронется… мне до боли хотелось хотя бы этого. У меня рука по собственнойволе поднялась к шее. Ужас и блаженное опьянение боролись во мне, и оба они тонулив неодолимом желании.

Рэйчел, покажи, прозвенел во мне его голос. И в его мысльбыл обернут зов. Красивый-красивый, безмысленный неодолимый зов. Желаниеперешло в предвкушение – все это, и еще больше, скоро будет моим. Испытываятепло и довольство, я провела ногтем от уха до ключицы, каждый раз чуть невздрагивая, когда ноготь переползал через бугорки шрамов. Гул голосов стих. Мыбыли одни, нас окружал туманный вихрь ожидания. Вампир меня зачаровал, и мне этобыло все равно. Прости меня Бог, как это было хорошо!

– Рэйчел? – позвала Айви шепотом, и я моргнула.

Моя рука лежала у меня на шее, пульс бил в нее ритмично.Снова из небытия возник шумный зал ресторана, с ним пришел болезненный приливадреналина. Пискари стоял передо мной на коленях, держа руку на моей руке, исмотрел на меня. Взгляд черных зрачков был остер и ясен, когда вампир вдохнул,распробывая мое дыхание.

– Да, – сказал он, когда я убрала руку, чувствуя,как узел завязывается у меня под ложечкой. – Моя деточка Айви была весьманеосторожна.