Хозяин тишины  - Влада Ольховская Страница 32

— С ложью у меня тоже не очень, поэтому говорю, как есть. И если так получилось, что я невольно храню вашу тайну, я тут подумала… Может, если я доверю вам мою и она будет у вас, это снова сделает нас равными?

Получилось не очень складно, но на лучшее я пока была неспособна.

— Какой-то двойной шантаж получается! — рассмеялся Гедеонов. — Вы храните мою тайну, чтобы я не разболтал вашу, и наоборот.

— А разве это не честнее, чем надеяться, что я буду молчать только из страха потерять работу — и перестану молчать, если вам захочется меня уволить?

— Такое сложно сравнивать. Это странная идея, но она мне почему-то симпатична. Пожалуй, я приму ваши условия, рассказывайте.

Мы с ним больше не стояли на дорожке, мы, не сговариваясь, двинулись вглубь сада, подальше от дома. Мне так было легче: я не хотела, чтобы кто-то, кроме него, слышал мою короткую исповедь.

Что ж, первая часть моего плана прошла успешно, теперь настал черед второй, гораздо более сложной. Моей главной и единственной тайной был тот перелом, который разделил мою жизнь на «до» и «после». Вроде как в нем не было ничего постыдного для меня, и все равно он ранил меня. Я один раз пыталась рассказать обо всем Никите, но его реакция была настолько насмешливой и грубой, что тайна разрослась во мне еще больше, пустила корни во все стороны, и я не думала, что когда-либо смогу вырвать ее из себя.

Но здесь, в темноте, в тишине, с человеком, который не мог меня видеть, мне становилось легче.

— Я думаю, Мартынов рассказал вам о том, в каком тяжелом положении я была, когда попала к вам, — начала я. — А может, это было в письме Полковника… то есть, Михаила Ивановича, не знаю, что он про меня наговорил. Но такой жизнью я жила не всегда, начиналось все неплохо…

Моя семья не была ни богатой, ни бедной — она была обычной. А потом папа воспылал горячей любовью к какой-то студентке и отправился за ней, оставив маму с двумя детьми. Правда, ему хватило совести ничего не брать с собой, квартира перешла к ней, и на том спасибо. Мама справилась, все преодолела, подняла на ноги и меня, и брата — мне до сих пор сложно сказать, какой ценой это ей далось, но она никогда не жаловалась и не плакала.

По ее настоянию — или, скорее, из благодарности ей, — я поступила в тот университет, который она для меня выбрала, хотя не было у меня ничего похожего на стремление к профессии экономиста. Меня по-настоящему привлекали только цветы, но для мамы это было баловство, а не работа. Училась я неплохо, мне это давалось несложно, а чтобы на душе не было совсем уж гадко, начала подрабатывать в цветочном магазине. К последнему курсу я решила, что попытаюсь однажды открыть свой маленький цветочный магазинчик, чтобы совместить эти две профессии.

Но моим планам не суждено было сбыться. У мамы нашли серьезное заболевание — последняя стадия, никаких шансов. А я даже не подозревала… Хотя она сделала все, чтобы я не подозревала. Она привыкла со всем справляться сама, но с этим не справилась. Думаю, она знала правду намного раньше, но берегла меня, пока исход не стал очевидным и неизбежным.

Она сгорела за пару месяцев, я и опомниться не успела. Я была потрясена, шокирована, но ради мамы я решила кое-как собрать себя по кусочкам и научиться жить без нее.

После смерти мамы мне досталась однокомнатная квартирка — наследство нашей бабушки, мама ее сдавала, плюс кое-какие деньги, накопленные ею. Двухкомнатная квартира мамы перешла моему старшему брату Семену, он к тому моменту успел жениться и завести ребенка. Мама считала, что ему нужнее, и я была не в обиде. Мне хватало и моего уютного однокомнатного гнездышка.

Я была потрясена, но я еще твердо стояла на ногах. У меня был дом, были планы и надежды. И только-только все утряслось, как последовала новая страшная новость, не зря ведь говорят, что беда не приходит одна!

Семен сообщил мне, что у его маленького сына обнаружили ту же болезнь, что свела в могилу нашу маму. Дурная наследственность — вот как он сказал, и эти слова резанули меня даже тогда, но из сочувствия я не стала его упрекать.

У меня и самой в голове все перемешалось! Боль утраты еще была слишком свежа, а тут — это. Я помнила, как угасала мама, и не желала такой участи маленькому племяннику. Я была готова на все, лишь бы спасти его!

Брат сказал мне, что шанс есть, нужно отправляться в Америку. Но для такого лечения требовались чудовищные суммы, причем срочно. Семен и его жена продали все, что могли, одолжили у всех знакомых, и им все равно не хватало. На меня одна надежда!

Я не сомневалась ни секунды. Да если бы он попросил меня отдать жизнь, я бы отдала, не раздумывая! Но моя жизнь Семену оказалась не нужна, его интересы были куда прагматичней. Он с готовностью забрал все деньги, что я получила от мамы, и помог мне продать квартиру.

Ну как — помог… По сути, он ее и продал. Цена была очень скромной из-за срочности, а меня прописали в какую-то деревенскую хату. Семен сказал, что это просто формальность, ведь свою квартиру он тоже продал и меня некуда оформить. Но когда все утрясется, он обязательно вернет мне долг — втройне!

Я не требовала тройного долга. Я вообще не думала о деньгах, о своей судьбе, своем будущем. Мне казалось, что это решится само собой, а сейчас главное — победить болезнь!

А потом, чуть ли не случайно, я узнала от общих знакомых, что не было ни рака, ни лечения, ни Америки. Да и свою квартиру Семен не продавал — жил там же, где и раньше. Просто у него появилась возможность стать одним из совладельцев крупной СТО, ему требовались деньги, и он решил, что взять их у меня будет проще всего.

Почему так? Да потому что он был убежден, что я — баловень судьбы, и как-нибудь выкручусь. Одинокая молодая девушка, какие проблемы? Он считал, что я просто выйду замуж, и все решится. Его не интересовало мое прощение, мы никогда не были слишком близки.

Только тогда до меня начало доходить, как примитивно и нагло меня обманули. Семен ведь даже не подделывал никаких документов, он просто не показывал их мне, а я и не требовала. Мне бы и в голову не пришло, что он будет врать о таком! Может, в другое время, при иных обстоятельствах я бы и засомневалась. Однако я не до конца оправилась после утраты матери, я была сбита с толку, и он знал об этом.

В итоге я осталась без ничего. А «ничего» — это страшная штука. Многим кажется, что у них ничего нет, если им не хватает на машину, квартиру или бриллиантовое колье. Но мне не хватало на еду! Я не знала, где мне жить, ведь по документам моим домом была какая-то лачуга. Из-за стресса я пропустила важные моменты обучения, и меня отчислили. Без образования и нормальной прописки меня не спешили брать на работу, и даже цветочный магазинчик, где меня знали с лучшей стороны, быстро открестился от меня. Я теперь была «бедовой», а кому надо с такой связываться?

Я была растоптана, унижена, убита, я оказалась на самом дне — не только финансово, морально — тоже. Да, мы с братом не были лучшими друзьями. Но я была уверена, что он никогда так со мной не поступит, не способен просто! Это была самая большая подлость, с которой я столкнулась в своей жизни, и пришла она от родного человека.