Большая книга ужасов 2016 - Светлана Ольшевская Страница 3

Вдруг что-то коснулось ее плеча.

Валюшка обернулась – и в ужасе отпрянула от мертвой девушки, которая, раскачиваясь, невзначай тронула ее застывшей рукой.

Девушка была одета в спортивный костюм: теплые черные рейтузы, лыжные ботинки, короткую красную меховую курточку и красную вязаную шапку с большим белым, похожим на хризантему помпоном. Из-под шапки ниспадали длинные рыжие пряди распущенных волос. Все это было как бы припорошено белой пылью. Валюшке не сразу удалось понять, что это иней.

Одна нога у девушки была странно согнута в колене, и из рваной штанины торчал обломок кости.

Мертвое тело медленно раскачивалось рядом с Валюшкой, и вот повернулось к ней лицом.

И Валюшка невольно испустила вопль ужаса, потому что девушка открыла глаза – они оказались мутно-серыми, мглистыми, неживыми! – и слегка разомкнула посиневшие губы.

– Молчи… – донеслось до Валюшки словно бы дуновение дальнего ветерка. – Не говори с нами. Не отвечай нам. Не называй своего имени! Иначе не вырвешься отсюда. Навсегда останешься здесь, как мы… А если увидишь Цингу с двенадцатью лихорадками – не смотри ей в глаза!

Валюшка с перепугу чуть не ляпнула: «Что ты такое говоришь, я ничего не понимаю?!» – но вовремя вспомнила предостережение – и не проронила ни слова.

Девушка закрыла глаза, губы ее мучительно сжались, и теперь, глядя на нее, совершенно невозможно было поверить, что минуту назад она смотрела на Валюшку и говорила с ней!

Корень, обвивавший тело девушки, качнулся – и утащил ее вверх. На смену ему спустился другой корень – с двумя маленькими мальчиками в одинаковых черных шубках, сплошь покрытых льдом. Лица и непокрытые головы детей тоже были скованы ледяной коркой, а маленькие руки одного судорожно держались за руки другого. Один был обут в валенки, а второй оказался лишь в толстых шерстяных носках.

Зрелище их вытаращенных, заледенелых глаз и открытых в безмолвном крике ртов заставило Валюшку расплакаться. Она закрыла лицо руками, но в это мгновение что-то пронеслось мимо, какой-то вихрь, и она отдернула руки от лица.

Да что такое творится?! Опять вокруг нее сверкающие в бенгальских огнях стены дворцовой залы, сложенной из белоснежных, голубоватых и зеленых плит!

«Да ведь это лед! – поняла Валюшка. – Весь этот дворец – изо льда! Здесь какое-то ледяное царство! Вот почему мертвые тела были покрыты льдом и инеем!»

Вдруг она заметила, что на стены возвращаются белые звери и птицы: так же стремительно, как убегали, только задом наперед!

Последним примчался белый бык: Валюшка успела увидеть, как он вскочил на свое место на стене и, прежде чем слиться с ней, бросил на Валюшку взгляд выпученных белесых глаз – взгляд, полный такой лютой ненависти, что она, наверное, упала бы, пораженная силой этой ненависти, если бы и так не сидела на полу.

– А почему ты сидишь на полу? – раздался голос Гарма, и Валюшка почувствовала, как металлические перчатки подхватили ее под мышки и вздернули на ноги.

Валюшка оглянулась в надежде, что наконец-то увидит его, но перед ней по-прежнему сверкали только великолепные доспехи.

Однако Валюшку не оставляло ощущение, что на нее устремлен пристальный, требовательный взгляд.

Она поежилась.

– Поскользнулась и упала, только и всего, – ответила, как ей казалось, равнодушно.

– С кем ты разговаривала? – спросил Гарм.

– Да ни с кем, – пожала она плечами.

– Но я слышал чей-то голос…

– Тебе почудилось, – сказала Валюшка твердо.

Почему-то она была совершенно убеждена, что Гарм ничего не должен знать о том, что тут произошло.

– Определенно почудилось, – повторила решительно. – С кем тут говорить? Все вдруг исчезли – и ты, и даже звери с птицами со стен.

– Тебе почудилось. – Теперь в голосе Гарма звучала усмешка. – Видишь, все на своих местах. – Перчатка указала на стену, откуда на Валюшку мрачно смотрел белый бык.

– Вижу, – кивнула она покладисто. – Значит, почудилось. Вот только шуба ку…

Она хотела сказать «куда-то пропала», но не успела, ощутив на своем теле почти невесомый пушистый мех.

Шуба вернулась! Вот это да!

– Почудилось! – настойчиво сказал Гарм. – И что бы тут ни происходило, ты не должна обращать на это внимание. Ведь ты особая наша гостья. Мы не зря спасли тебя от смерти. На тебя возлагается столько надежд…

– Погоди-ка! – перебила Валюшка. – Я что-то не пойму. Ты говоришь – спасли от смерти. Но ведь ты вытащил меня из моего тела, так?

– Так, – согласился Гарм.

– Значит, оно лежит где-то в сугробе, а я тут разговариваю с тобой в этом, как его… Хельхейме?

– Да, правильно, – одобрительно сказал Гарм.

– То есть я – это не я, а моя душа, так, что ли? – с ужасом проговорила Валюшка. – Моя душа в каком-то ледяном аду…

– С чего ты взяла? – Серебряная перчатка резко взлетела в протестующем жесте. – Почему ты решила, что это ад?! Может быть, это рай!

«Потому что в раю не может быть замерзших трупов людей и животных», – чуть не ляпнула Валюшка, но тотчас вспомнила, что она как бы ничего не видела, и довольно нагло передернула плечами:

– Да какая разница, рай это или ад? Главное, что я – это не я, а моя душа, так?

– Нет! – Перчатка чиркнула перед ее лицом, как будто Гарм протестующе взмахнул рукой. – Пока что здесь находится твоя сила.

– Что? – непонимающе подняла брови Валюшка.

– Сила. Жизненная сила. Ее, надо сказать, в тебе еще слишком много, иначе ты бы не смогла протаять… – Гарм вдруг осекся. – Ладно, это не важно. Только когда эта сила иссякнет, ты умрешь – и душа покинет тебя: вознесется в рай или канет в ад. Сейчас ты находишься между жизнью и смертью. Там, наверху, люди убеждены, что ты уже погибла. А на самом деле жизнь твоего тела как бы оцепенела. Тело спит. Заморожено и спит…

– Заморожено и спит? – насторожилась Валюшка. – Значит, его можно разбудить? Растаять? Если меня – силу – вернуть в мое тело, оно оживет?

– Ты хочешь вернуться в свою прежнюю жизнь? – Голос Гарма звучал недоверчиво.

Валюшка почувствовала, как дрожь прошла по ее телу.

Ладно, не по телу. Тело лежит в сугробе. Значит, дрожь прошла по ее жизненной силе. Да не важно, по чему!

Важно другое.

Хочет она вернуться обратно? Вернуться в детдом?

Нет. Нет!

Ведь она почему здесь оказалась? Потому что сбежала оттуда.

Валюшка с великим трудом добралась до этого городка, который назывался очень смешно – Городишко, – потому что искала тетю Тому! Мамину сестру! Единственного родного человека! Правда, тетя Тома никогда Валюшку не навещала, но иногда – два или три раза в год – присылала конфеты и печенье. А потом перестала. И Валюшка забеспокоилась – не случилось ли с ней чего? Может, тетя попала в больницу? А ухаживать за ней некому… Вот Валюшка и пригодится.