Потерянные во времени - Марина Линник Страница 27

…Проснувшись поутру, Мишель с трудом припомнила события вчерашнего вечера. Голова гудела, а легкая тошнота и остаточное головокружение напоминали молодой женщине о зелье. «Что произошло вчера? Чем меня опоила Прагасса? И зачем? А где Жермен? Неужели я провела тут всю ночь?» – в мыслях были только сумбурные вопросы, но вот ответов не находилось. Мишель не знала, что и думать. Она приподнялась на локтях и оглядела комнату в поисках странной женщины. Убедившись, что никого в доме нет, журналистка поднялась и подошла к столу, на котором что-то дымилось в глиняной миске.

– А, ты уже проснулась? – услышала Мишель за спиной противный скрипучий голос. – Как раз вовремя. У меня уже все готово. На, выпей!

– Я не буду пить, пока вы не скажете, зачем надобно принимать ЭТУ отраву, – слабым, но решительным голосом проговорила Мишель, отодвигая руку старухи, державшую пиалу с дымящейся жидкостью.

Ведьма насмешливо поглядела на журналистку и, ничего не сказав, отвернулась. Старуха поставила на стол напиток и, подойдя к сундуку, открыла его. Взяв какие-то вещи из него и положив их в мешок, Прагасса вернулась к столу и вновь взяла пиалу.

– Либо ты пьешь ЭТУ отраву, – передразнила она Мишель, – либо я уезжаю на остров без тебя. Выбирай! Лично мне все равно, поедешь ты или нет.

Поколебавшись всего пару секунд, журналистка быстро осушила пиалу с отвратительным зельем. В отличие от вчерашнего напитка, сегодняшний обладал довольно-таки приятным вкусом, невзирая на неприятный запах. С удивлением посмотрев на дно глиняной пиалы, Мишель протянула ее обратно старухе. Та, посмеиваясь, взяла чашу и, махнув рукой, приказала журналистке идти за ней.

– А как же Жермен? – быстрым шагом идя за Прагассой, спросила Мишель. – Откровенно говоря, я не планировала брать его с собой, но с ним мне будет как-то спокойнее.

Старуха резко обернулась и сухо произнесла:

– Ты еще хочешь плыть на остров? Тогда забудь о нем, он принесет тебе только несчастья.

– Вот это номер, – пробормотала Мишель, покосившись на ведьму. – Кто бы мог подумать… Почему она так решила? Чего ведьма недоговаривает?

А между тем они вышли на берег озера, темные воды которого, подгоняемые ветром, были покрыты беспокойной рябью.

– Как же мы поплывем на плоту? – задала вопрос журналистка. – Волны слишком большие для него.

– Для плота да, но не для лодки, – не поворачиваясь к молодой спутнице, ответила старуха и исчезла за скалой.

– Куда вы? Подождите меня!.. Вы обещали поехать со мной на остро… – осеклась Мишель, вновь увидев странную женщину, тянущую за собой на веревке небольшую лодку.

– Садись и не задавай слишком много вопросов, – Прагасса пресекла попытку журналистки узнать, где и зачем старуха прячет лодку.

– Эта девчонка кого угодно с ума сведет, – проворчала вполголоса ведьма, с недовольством поглядывая на женщину.

Мишель предложила ей помочь грести, но та только отмахнулась. Достав со дна лодки небольшое весло, Прагасса ловко начала управлять ею. Журналистка с изумлением следила за четкими движениями старой женщины, поражаясь ее силе и ловкости.

– Долго нам плыть до острова? – оглядываясь по сторонам, прервала молчание Мишель.

– Нам требуется успеть к полудню, – буркнула ведьма, изучающе поглядев на женщину.

– Откровенно говоря, я не понимаю, почему остров считают проклятым местом, – немного погодя, опять начала Мишель, не в силах сидеть молча из-за огромного количества вопросов, мучавших ее.

– Испокон веков остров пользуется дурной славой из-за того, что, ступив на его землю, всякий становится пленником. Безвозвратный забрал не один десяток людей.

– Но кто-то все-таки возвращается? – не унималась Мишель. – Вот вы, например, или спасательные группы. Наверняка были такие.

– Были, – усмехнулась Прагасса. – О проклятом месте давно ходили различные легенды. Люди строили деревни, занимались рыбной ловлей, вели активную торговлю, но потом в одночасье исчезали, оставив все нажитое добро в полном порядке. Потом опять появлялись смельчаки, и история повторялась. В конце XVIII века на остров высадились две группы людей, пытавшиеся открыть тайну, но, чего греха таить, я уверена – это был только предлог. Они знали гораздо больше, чем говорили. Вместе с тем обе группы пропали так же, как пропадали и жители деревни. В тридцатых годах работала в этих местах группа одного англичанина… как, бишь, его фамилия?

– Может быть, Фуш?

– Ну да, так и есть, – подтвердила ведьма. – Уж больно самонадеянным был поначалу тот человек. А я говорила ему: «Никому не позволено нарушать покой острова». Да он только отмахнулся от меня.

– Вы… вы знали того исследователя? – изумилась Мишель, с некоторой опаской посматривая на старуху. – А… сколько вам лет?

– Много, слишком много. Я уже тогда была старой.

– И что с ним случилось? По-моему, Фуш не канул в небытие?

– Нет, он-то как раз и остался жив. Вместо него поехали два геолога… постой, как он выразился? «Превосходно знающие Африку и свое дело». Некоторое время они выходили на связь, но потом исчезли. Прошло больше недели, прежде чем спасатели высадились на берег. Англичанин, его люди и местные, которых удалось загнать на проклятый остров только после того, как приезжие пообещали огромное вознаграждение, обследовали каждый клочок земли, но не нашли ни следов пребывания геологов, ни их самих. Они будто испарились, исчезли, как другие храбрецы, решившие перебраться на остров через пару десятков лет после этого случая, спасаясь от набегов кочевых племен. С ними произошла точно такая же история: какое-то время они приплывали на большую землю, обменивая рыбу на шкуры и молоко, приглашали к себе в гости родню, но потом…

– Их тоже не нашли? – продолжила мысль Прагассы Мишель.

– Да, – хмыкнула та, – никто не должен нарушать покой острова… Их заброшенную деревню, пасущихся на острове одичавших коз можно увидеть и сейчас, хотя многое изменилось с тех пор. После этого случая не было больше смельчаков, желавших пожить на чертовом острове. Местные колдуны наложили табу на него, поэтому никто из местных не решается даже близко подплыть к острову.

– А как старейшины объясняют исчезновение людей?

– Каждое племя трактует это по-разному. Одни, как, например, самбуру, считают, что духи умерших воинов переселяются в гигантских кобр, населяющих остров. Другие, что богиня земли и плодородия забирает жизни людей в обмен на милость к их племени.

– Там живут кобры? – поежилась Мишель, ненавидевшая ползающих гадов.

– И не только, – ощерившись, проговорила Прагасса, – берега острова кишат крокодилами.

– А вы сами знаете, куда ушли или как исчезли все эти люди? – осторожно спросила журналистка, удрученная рассказом Прагассы.

– Возможно, – уклонилась от прямого ответа старуха и замолчала.