Падшие из ада - Илья Шумей Страница 20

Тем не менее, когда фреза с пронзительным визгом начала вгрызаться в металл, Тимур мягко взял Юлию за плечи и все же отстранил подальше, встав между ней и снопом искр. Стоявший рядом с ней Стае, заслоняясь, на всякий случай поднял перед собой ладонь, но уходить не стал.

– Там, в холле, на наш шум любопытные аборигены подтягиваться начали, – пояснил он, словно оправдываясь, – она наверняка захотят задать мне парочку каверзных вопросов, а у меня нет никакого желания придумывать на них вежливые и приятные ответы. А орать на всех я уже охрип.

– Кой-какие ответы нам и самим бы пригодились, – Юлия выглянула из-за широкой спины перфекта.

Слесарь как раз покончил с нижней петлей и занялся верхней, выпустив новый фонтан желтого огня.

– Доберусь до того, кто все это затеял – ноги переломаю! – Стае в сердцах ударил кулаком по лестничным перилам.

– Долго там еще? – как только визг стих, на площадку выглянул один из дежуривших в холле полицейских, – тут люди волнуются.

– Ничего, потерпят, – буркнул комендант, – чай, не фарфоровые.

– Ноги берегите, – второй слесарь подсунул ломик под кромку дверного полотна, – она и упасть может.

Тимур шагнул назад, прикрывая Юлию, и техник навалился на рычаг. Дверь заскрипела, затрещала, выламываясь из косяка…

Грохот взрыва упругим кулаком больно ударил по ушам, сбив с ног всех, кто находился в холле. Зазвенели сыплющиеся разбитые стекла. С лестничной клетки вырвалось густое облако белой пыли и дыма, которое мгновенно заволокло все помещение. Со всех сторон слышался кашель и отплевывания.

В глубине белесой мглы показалось какое-то движение, и на свет, словно привидение, пошатываясь вышел Стае. Белая цементная пыль покрывала его с головы до пят, и в нескольких местах на ней проступили темные пятна, растущие и расплывающиеся на глазах. Одна из брючин была разорвана в клочья и волочилась за ним по полу, оставляя на мраморе влажный след.

– Там… мины… – прохрипел он, медленно заваливаясь набок.

* * *

– Ты слышал? – Кира закрутила головой, будто принюхиваясь.

– Что именно? – после подъема тяжеленного чемодана на пару этажей я не слышал ничего, кроме собственного тяжелого дыхания и шума крови в ушах.

Черт! Я как-то полагал себя более выносливым, но Дмитрий Аркадьевич с супругой соорудили столь могучий баул, что он меня малость подкосил. Складывалось впечатление, что они доверху набили его камнями… или золотыми слитками. Выходит, что и от собственного тренажерного зала никакого толку, что ли? Или стоит в программу тренировок отдельным пунктом включить таскание тяжестей по лестницам?

– Какой-то хлопок или взрыв. Где-то на улице, кажется.

– Да мало ли что там на улице могло хлопнуть или взорваться! Дай дух перевести!

Мы с женой сидели в небольшом зале для пассажиров, ожидающих своего рейса. Раньше в некоторые дни посадочная площадка обслуживала весьма плотный трафик, особенно если кто-то устраивал вечеринку, и гостям проще было добираться на место по воздуху. Здесь и сегодня собралось немало людей, которые, так же, как и мы надеялись выбраться из «Айсберга» на аэротакси. Полное отсутствие связи превращало ожидание в лотерею – ведь приходилось полагаться на призрачный шанс, что кому-то крайне удачно придет в голову мысль навестить наш небоскреб. Однако, как назло, за два прошедших дня сюда не прибыло ни одного гостя. Но вот теперь у всех нас появилась более-менее реальная надежда улететь, наконец, отсюда в самое ближайшее время.

Несколько человек сидели в зале, но многие, не в силах побороть возбуждение, вышли на воздух, наблюдая, как Дмитрий Аркадьевич с супругой усаживаются в свой личный красный коптер, который выкатился на посадочное поле из ангара. Всем уже до чертиков надоело торчать здесь, будучи запертыми, словно в тюрьме… нет, даже хуже, поскольку там ты хоть попить и умыться можешь. И, что немаловажно, ты хоть знаешь, почему, за что ты здесь, и как долго продлится твое заключение.

Ведь полностью лишиться всех связей с окружающим миром без каких-либо объяснений – вот самая изощренная пытка для современного человека, живущего в условиях постоянного подключения к сети и привыкшего мгновенно получать ответы на все свои вопросы. Достаточно просто их задать персональному ассистенту. Никто ничего не держит в собственной голове. Зачем, если любая необходимая информация всегда есть в онлайне? Никто не учится делать что-то сложное самостоятельно. Зачем – если есть киберкортекс?

В итоге мы получили целое здание, битком набитое неучами и неумехами, неспособными без интерактивной подсказки даже самостоятельно шнурки завязать. Тут любой озвереет, и, если бы не поголовная пикировка, люди уже вполне могли бы вцепиться друг другу в глотки. Просто от скуки.

Я бы с большим интересом посмотрел, как поведут себя «чистые» в аналогичной ситуации! С безопасного расстояния, разумеется.

Послышалось нарастающее гудение винтов, и я увидел, как стоявшие на улице люди начали отворачиваться и загораживаться от поднятой коптером пыли. Площадку же все эти дни никто не убирал. Вой постепенно нарастал, и, когда он достиг максимума, изящная красная машина плавно взмыла над головами провожающих. Кто-то даже помахал ей рукой…

И вдруг что-то… изменилось.

Пение моторов внезапно сбилось, его тональность завибрировала, разбегаясь одновременно и вверх и вниз. Коптер покачнулся и начал неконтролируемо вращаться, вихляя и раскачиваясь.

– Что за черт! – я вскочил на ноги, с ужасом наблюдая за тем, как неумолимо нарастает амплитуда его болтанки.

В какой-то момент машина окончательно потеряла управление и, опрокинувшись набок, рухнула вертикально вниз. Ее пропеллеры коротко взвизгнули пронзительным фальцетом, от которого заныли зубы…

Если когда-нибудь будет изобретен способ редактировать человеческие воспоминания, стирая те из них, что особо неприятны, то у меня будет целый список таких моментов. И данный будет стоять в нем под первым номером.

Один из моторов упавшего коптера сорвался с крепления и, избавившись от сковывавших его пут, пулей вылетел из гондолы, бешено ввинчиваясь в пространство и все, что попадалось ему на пути. На моих глазах несколько стоявших к нам спинами человек буквально взорвались, разлетевшись кровавыми клочьями, и гудящий размытый круг винта, пробив стекло, понесся прямо на меня.

Я рефлекторно прыгнул в сторону, налетел на Киру, и мы вместе свалились на пол за какой-то миг до того, как обезумевший пропеллер, раскроив спинку кресла, на котором я только что сидел, с грохотом врезался в стену.

Какое-то время еще был слышен скрежет разбитого коптера, который, двигаясь по инерции, сшиб ограждение и нехотя перевалился чрез край площадки, отправившись в свой последний полет к земле. А потом остался только истошный женский визг, который никак не заканчивался, накатывая все новыми и новыми волнами…

* * *