Дом - Бентли Литтл

Штат Калифорния

Тедди жил в аэропорту вот уже восемь лет.

Он понимал, что это плохо, понимал, что это серьезное психическое заболевание, но за все это время ни разу не смог заставить себя покинуть здание аэровокзала. Тедди не помнил точно, что именно вынудило его укрыться здесь, однако теперь это уже не имело значения. Здесь был его дом, здесь был его мир, и он был здесь счастлив. Деньги Тедди подбирал с пола – мелкие монетки, выданные на сдачу торговыми автоматами и телефонами; а если подпирало, занимался попрошайничеством. Еду покупал в дешевых кафе и закусочных, а их в аэропорту было изобилие. Шорты и футболки покупал или просто воровал в магазинах сувениров. Бесплатным чтивом ему служили газеты и журналы, оставленные другими людьми, – печатные издания, купленные, чтобы скоротать время в ожидании вылета.

Здание аэропорта, отапливаемое зимой и освежаемое кондиционерами летом, работало круглосуточно и всегда было заполнено народом, – поперечный разрез человеческого общества. Здесь Тедди никогда не было скучно. Он всегда находил себе собеседника, одинокого путешественника или человека, встречающего своего родственника, заводил с ним разговор, жадно впитывая события чужой жизни, сочиняя впечатляющие выдумки о своей собственной, а затем двигался дальше, обогащенный этой мимолетной встречей.

Как говорится, Тедди был человеком общительным, и ничто не доставляло ему такого удовольствия, как знакомиться с новыми людьми, заводить новых друзей, говорить и слушать, ощущая жизнь, от которой он сам отказался.

Тедди тщательно следил за собой. Вещи свои он держал в камере хранения, белье менял ежедневно, стирая его по ночам в туалете, а затем высушивая феном. Тело регулярно протирал влажными салфетками, голову мыл шампунем из дорожного несессера, приобретенного в магазине сувениров. Если не считать тех редких случаев, когда ему приходилось заниматься попрошайничеством, никто бы не принял его за бездомного; он провел здесь уже столько времени, что знал график работы всех заведений, знал, когда сотрудники службы безопасности совершают обход и какими маршрутами движутся, и поэтому без труда избегал нежелательных встреч с обслуживающим персоналом. С другой стороны, продавцы, официанты, сторожа видели его так часто, что принимали за человека, который много летает, и относились к нему с необычайным уважением.

Однако в последнее время у Тедди появились подозрения, что он здесь не один.

Что-то жило в аэропорту рядом с ним.

От этой мысли его охватывала ледяная дрожь. Не было ничего определенного, никаких существенных доказательств, а только смутное ощущение того, что в его жизненное пространство вторгся какой-то другой обитатель, однако этого было достаточно, чтобы он постоянно был как на иголках.

Здесь обитало еще что-то.

Не кто-то.

А именно что-то.

Тедди сам не смог бы объяснить, почему он это решил, но дело обстояло так, и это приводило его в ужас. Он знал, что в случае чего сможет покинуть здание аэровокзала, покинуть аэропорт, затеряться в беспорядочной суете Лос-Анджелеса, однако даже не рассматривал такую возможность. Рассудок, здравый смысл подсказывали ему поступить именно таким образом, однако чувства говорили совершенно другое. Была ли загвоздка в суеверии или психозе, но Тедди понимал, что никогда не сможет покинуть аэропорт, и, следовательно, все подобные варианты были исключены.

А это означало, что он навсегда застрял здесь.

Вместе с тем неизвестным, что также обитало в аэропорту.

При свете дня эта мысль не особенно беспокоила Тедди. Но с наступлением ночи, как, например, сейчас, когда толпы редели, когда освещение наполовину приглушалось, когда мир снаружи исчезал во мраке…

Тедди поежился.

На прошлой неделе он как-то раз вернулся из туалета, после того как быстро вымыл голову, на свое кресло у окна во всю стену на восточной стороне крыла «Дельта», – и обнаружил, что его журналы передвинуты. И не просто передвинуты. С ними повозились. Страница в «Ньюсуике» с понравившейся ему статьей была вырвана, «Плейбой», спрятанный среди прочей периодики, оказался на самом верху, раскрытый на центральном развороте, а журнал «Пипл» сброшен на пол. В течение последнего часа в этом крыле здания аэропорта не было ни души, и по дороге в туалет и обратно Тедди никого не встретил, однако доказательства были налицо. Быстро собрав свои пожитки, он поспешил в более многолюдную часть аэровокзала.

В следующую ночь у Тедди с собой не было ни газет, ни журналов, и он уже приготовился немного вздремнуть, как вдруг увидел на креслах, которые присмотрел для устройства ночлега, разложенные журналы «Оружие и боеприпасы», «Охота», «Американский охотник», «Охотник и добыча». На полу перед креслами красовались нарисованные пролитым малиновым джемом контуры окровавленной лапы, а рядом с нею – хищный оскал.

Это что-то охотилось за ним.

Тедди понял, что это предостережение. Или же с ним вели игру. Так или иначе, ему это не понравилось, и он, вдруг заметив, что народ в этой части аэровокзала начинает редеть и снаружи уже опустилась ночь, спешно собрал свои пожитки. Тедди увидел свое отражение в огромном окне, выходящем на взлетно-посадочную полосу – призрак на фоне непроницаемого мрака, – и эта бесплотность собственного образа напугала его, наполнила ощущением того, что он уже умер.

Тедди быстро направился обратно к магазинам. После первого предостережения он старался держаться рядом с людьми, рядом со светом. Охранники уже несколько раз подозрительно поглядывали на него, и он понимал, что рискует выдать себя, но ничего не мог с собой поделать. Ему было страшно оставаться в одиночестве.

Тедди боялся того, что это может его найти.

Боялся, что оно сделает ему что-то плохое.

Торопливо идя к магазинам, Тедди обернулся. В дальнем конце погруженного в полумрак крыла, у пустых стоек регистрации, которые когда-то занимала компания «Пан Американ», он увидел иссиня-черную тень, передвигающийся бесформенный силуэт, скользнувший по пустынному коридору к креслу, в котором он сидел еще минуту назад.

Тедди перешел на бег. По его лицу градом струился пот, сердце бешено колотилось. Его охватило нелепое, но стойкое ощущение того, что эта тень, существо, чудовище, чем бы оно ни было, заметило его и теперь гонится за ним – и вот-вот настигнет и сожрет прямо перед закусочной.

Однако Тедди добрался до закусочной без проблем, увидел охранника, кассиршу, мужчину в костюме за столиком, читающего газету, молодую пару, пытающуюся успокоить плачущего ребенка, и, когда оглянулся, в тускло освещенном крыле не было ничего необычного.