Знахарь - Марина Александрова Страница 15

Именно в тот день, когда умер Павел, Филипп наметил выкрасть Диану из монастыря.

В назначенный час он принес зелье для усыпления монашек и солдат и передал Елене. Все прошло хорошо. Ближе к полуночи она и Диана осторожно вышли из кельи и приблизились к воротам монастыря, где ждал их Филипп. Да только он не один ждал их!

Антония, заметив перешептывания Дианы с Еленой, поняла, что дочь затеяла побег, и предупредила полицию. Городовые ждали, спрятавшись в кустах, когда Диана и Филипп встретятся.

— Ты здесь? — спросила Диана темноту.

— Да, да! Милая, я так скучал! — он обнял ее и крепко поцеловал.

— Надо бежать скорее! — Диана была напутана, обрадована и счастлива одновременно.

— Конечно! Я взял лошадей. Ты умеешь ездить верхом?

— Да!

— Тогда вперед! Елена? — он отыскал в темноте ее фигурку и спросил: — Может, и ты тоже, а?

— Елена, решайся! Тебя ничего не держит здесь! Неужели ты не убедилась в коварных и грязных помыслах здешних людей?

Елена стояла и слушала их, совершенно растерянная. Потом она подошла и взяла их обоих за руки.

— Поехали! Даже если я и пожалею, я всегда могу вернуться в святую обитель, но только не в эту! — и они втроем бодро зашагали в сторону привязанных лошадей. Свободные, влюбленные, слегка испуганные.

Елена не могла в последний момент не вспомнить о сестре Анастасии, которая по-настоящему любила свою единственную сестру. Именно из-за нее Елена и колебалась. Анастасия не знала о том, что сестренка задумала, и потому не могла предостеречь ее.

— Стойте! Не то буду стрелять! — раздался голос. Все трое обернулись.

— Бегите! Бегите! — тихо сказал Филипп и толкнул девушек к лесу. Елена дернула за руку Филиппа.

— Нет! Нет! Бегите вы! Уходите, а я останусь! — потом она повернулась в темноту и крикнула: — Мы здесь! Не стреляйте, мы подойдем!

Она толкнула Филиппа к Диане и пошла навстречу голосам. Через минуту один из городовых закричал:

— Где те двое? Стоять! Я стреляю!

В этом варварском и жестоком нападении погибла Елена, Диана была ранена, а Филиппа, попытавшегося спасти ее, поймали. Вернее, он сам сдался, так как не мог оставить любимую.

Антония бежала со всех ног, пересекая маленькую лужайку, разделяющую лес и монастырский двор. Она услышала выстрелы и испугалась, что ее дочь, может быть, убьют.

— Я же просила не стрелять! Что вы за изверги! Вы убили мою девочку? — Она склонилась над Дианой и заплакала.

— Я врач! — крикнул Филипп. — Я смогу им помочь! Пожалуйста, позвольте! Я смогу их вылечить! — слезы катились по его щекам, когда он смотрел на мучения Дианы. Она старалась не плакать, но ее глаза говорили о сильной боли.

— Не положено! Их осмотрит монастырский лекарь!

Городовые донесли обеих девушек до монастыря, а потом отвезли Филиппа в ближайшую тюрьму города.

Елену похоронили на монастырском кладбище. В гробу она была словно спящая красавица. Густые каштановые локоны обрамляли ее спокойное бледное лицо. Ресницы золотыми стрелами лежали на щеках, и казалось, вот-вот они задрожат и поднимутся. Но…

Только Анастасия по-настоящему плакала и не могла смириться с участью, постигшей ее сестру. Она возненавидела Антонию, Диану и всех, кто так или иначе оказался причастен к смерти Елены.

Диана была в беспамятстве все эти дни, и игуменья Антония не отходила от нее ни на минуту. Только теперь она поняла, насколько сильна ее любовь к дочери. Антония отстояла все службы, воздавая хвалу Богу за то, что он уберег ее от страшной потери. Она отослала лекаря Антипа и сама занялась лечением Дианы. По ее бессвязным речам игуменья поняла, кто такой Филипп, и еще более возрадовалась, что смогла помешать влюбленным.

«Пусть охолонится немного! Тюрьма его быстро остудит. Ишь, сыскался лихач! Моя дочь будет невестой Христовой, а не какого-нибудь мужика!» — решила Антония.

…Диана почувствовала необычайную легкость в теле, почему-то очень захотелось спать. И впервые за много дней она уснула здоровым и спокойным сном.

Снились ей родители, Дмитрий Богун в образе змея, видела и Филиппа, на боль он жаловался, и помочь ему никто кроме Дианы не мог. И тут между ними проплыла Елена в белом одеянии. Диана хочет спросить: почему она умерла? Но тут Филипп встает, глаза его устремлены на Елену.

«Ты настоящая монахиня. От Бога. Я благодарю тебя за то, что ты спасла нам жизнь и… мы никогда тебя не забудем!» Он встал пред ней на колени и опустил голову. Диана даже не поняла, как оказалась рядом с ним. Потом они услышали тихий смех Елены и подняли головы. Ее тень медленно растворялась в воздухе.

«Я всю жизнь хотела чем-то отличиться, и вот у меня наконец получилось. Я не жалею, что мне пришлось пожертвовать собой ради вас! Это не страшно, а вы постарайтесь сохранить вашу любовь, пожалуйста», — последнее, что услышала Диана.

— Диана! Доченька, — тихим голосом позвала Антония. Она присела к постели больной и по ровному и спокойному дыханию поняла, что девушка поправляется.

— М-м-м, — протянула Диана и попыталась повернуться, открыла глаза и посмотрела на Антонию.

— Господи! Благославляю Тебя! — взмолилась игуменья.

— За что ты его благословляешь? Зачем ты меня здесь держишь? — спросила Диана. К удивлению Антонии, она быстро пришла в себя и все вспомнила.

— Как же так, доченька? От болезни и от коварства мужского Он тебя оберег, — оправдывалась Антония.

Диана приподнялась и села на постели. Она тяжело вздохнула и потерла виски.

— Я прекрасно знаю, зачем я вам нужна! Вам, как и всем остальным, мои деньги покоя не дают.

— Неправда, — тихо ответила Антония. — Ничего мне от тебя не нужно, — и она рассказала Диане всю свою жизнь от начала до сегодняшнего дня. Диана безучастно слушала ее исповедь. Ни жалости, ни любви к этой женщине. Она помнила о словах Елены, которая объяснила ей настоящую цель Антонии, и потому не могла простить мать. Какая же она мать, если противится счастью дочери?

— Но ведь только из-за тебя погибла Елена и Филипп пострадал. Они ни в чем не повинные люди! Мы! Мы с тобой должны нести ответственность за все! — Диана начала плакать.

— Откуда тебе известно про Елену? — удивилась Антония.

— А что, только тебе одной Бог помогает? Пока я в беспамятстве была. Он мне знак дал свыше, — ответила она и со злорадством посмотрела на Антонию.

Антония рассердилась и, встав с постели, выпрямилась:

— Непослушная! Тебе еще многому надо научиться, чтобы стать достойной невестой Христа!