Корабль ночи - Роберт МакКаммон Страница 14

Жемчужно-серым утром у рифа появились трое. Пробравшись через буруны, они отогнали в сторону щепки и обломки и вытащили из воды обезображенный труп рыбака. На берегу, не сводя с них глаз, причитала немолодая женщина в разорванном зеленом платье. При виде мертвого мужа она заплакала.

– Осторожно, – сказал Кип помощникам. – Пошли отсюда. Под ноги смотрите!

Им казалось, что они несут не тело своего соседа, а безобразную соломенную куклу – в этом мешке с костями трудно было признать существо, которое совсем недавно жило, дышало, ходило по этой земле. Теперь вдохнуть в него жизнь было уже невозможно. Одна рука была вытянута вперед, словно хрупкое копье, не защитившее от нападения, на изуродованном лице белели зубы. Зрелище было жуткое. Кип отвел взгляд, пытаясь взять себя в руки. Господи, что за ужасная смерть! – подумал он. Один из тех, кто помогал ему в этой мрачной работе, безостановочно кивал, точно китайский болванчик, другой просто смотрел в сторону, туда, где у воды собралась кучка людей. Старуха все кричала и не могла остановиться, и успокоить ее было невозможно. Пошатываясь, трое наконец-то выбрались на берег. Зеваки отпрянули, отворачиваясь. Страшную ношу опустили на брезент, расстеленный на песке, и закрыли от любопытных взглядов.

– Ах ты сволочь… – процедил сквозь зубы Кип, обращаясь к подводной лодке. Он вдруг обнаружил, что странное судно завораживает его. Огромное, багряно-черное в лучах рассветного солнца, оно сейчас было совершенно неподвижно. Вероятно, течения или прилив сняли его с рифа, а потом… что потом? Как вышло, что лодка раздавила старика? Конечно, море могло развернуть ее, когда ялик был еще в полосе рифов, но, Господи помилуй, каким образом она ухитрилась пройти в гавань проливом? Зато теперь – вон, сидит на мели внутри рифа, в кокинской гавани… Кип задумчиво прошел вперед; прибой вымывал песок из-под его башмаков. Наверняка все произошло очень и очень быстро, размышлял он, и старик с перепугу растерялся. А водоизмещение этой лодки? Семьсот, восемьсот тонн? Что-то стукнулось о ботинок Кипа, и он посмотрел вниз. Рядом всплыла серая, ноздреватая масса. Заметив глаз, он понял, что это: отрезанная голова терьера старика. Кип отошел чуть в сторону, и прибой унес голову пса в море.

Старуха тем временем перестала причитать и теперь не отрываясь смотрела на очертания тела под брезентом. Какая-то женщина успокаивала ее.

– Отведите ее домой, – велел Кип женщинам. – И пусть кто-нибудь сходит за доктором Максвеллом…

Они повели старуху в поселок, но та вдруг заартачилась, отчаянно мотая головой и не сводя глаз с брезента, словно ее муж мог в любую секунду откинуть грубую ткань, точно одеяло, и подняться, целый и невредимый.

– Идите, – мягко велел Кип. – Здесь вы уже ничем не поможете…

Старуха посмотрела на него и моргнула, по изрезанному глубокими морщинами лицу хлынули крупные слезы.

– Я расскажу ему, – вдруг проговорила она устало. – Расскажу. Массанго!

Одна из женщин осторожно взяла ее под руку.

– Массанго! – повторила старуха, зыркнув в сторону подводной лодки. И позволила увести себя домой (она жила на берегу гавани неподалеку), двигаясь как сомнамбула. Кип проводил ее взглядом, озадаченный только что услышанным. Что это было? Какое-нибудь дьявольское заклинание? По Фронт-стрит к ним катил помятый зеленый грузовичок-пикап. Съехав с дороги на песок, он сбавил скорость. Из пикапа вылез Мур и пошел через пляж к констеблю.

– Кто это? – спросил Мур, и Кип заметил темные круги вокруг глаз друга, как будто Мур спал всего пару часов.

– Кифас, рыбак, – ответил констебль. – Вряд ли ты знал его…

Мур посмотрел на брезент, которым был прикрыт труп, вскинул глаза и уставился на подводную лодку.

– Как это произошло? – спросил он со странной интонацией в голосе.