Забытые истории города N - Алексей Христофоров Страница 11

Павел попытался ослабить узел галстука. Голова была чугунная. Его раздражение росло. Из приёмника раздался голос диктора: Станция… Объявление потонуло в треске помех. Голос диктора дрогнул и исказился. Приёмник зашипел. «Пять. Семь. Восемь. Ноль», – прорезался сквозь треск глухой мужской голос. Дыхание Павла участилось. «Осторожно, двери закрываются, продолжил диктор. Следующая станция… Пять. Павел. Семь. Семью…»

Мужчина закрыл ладонями уши. Он ничего не хотел слышать. Эти проклятые цифры преследовали его целый день. Они были повсюду! Присутствовали в комбинации номеров телефонов, смотрели на него с циферблата часов, напоминали о себе выпавшими кнопками из компьютерной клавиатуры. Сегодняшний обед в столовой обошёлся ему в 578 рублей, 0 копеек. Мужчине казалось, что он медленно сходит с ума.

Набирая скорость, поезд грохотал всё сильнее.

«Пять. Семь. Восемь. Ноль», – продолжал говорить диктор.

Павел посмотрел на пассажиров вокруг. Каждый сидел в своей скорлупе. Никто не смотрел в его сторону, и было похоже, что никто не слышит этого проклятого голоса. Никому не было дела друг до друга.

Вагон качнуло из стороны в сторону. Людская масса резко накренилась вправо, затем влево. Павел разжал уши и схватился за поручень. Его голова опустилась вниз, и мужчина увидел мальчика, сидящего на коленях своей матери. Малыш внимательно смотрел на его левое плечо. Его губы зашевелились.

– Пять. Семь… – начал медленно шептать ребёнок. Его лицо исказила злая улыбка. Он немного склонил голову и исподлобья продолжал смотреть на мужчину.

– Восемь…

Не став слушать дальше, Павел начал прокладывать себе дорогу к выходу. Поезд остановился. Как можно скорее мужчина вышел из вагона и окинул взглядом локомотив. Оказалось, что остальные вагоны были пустыми. Пассажиры по какой-то неведомой причине заходили именно в тот, в котором ехал он. Поезд продолжал стоять на станции. Через несколько секунд на платформу вслед за Павлом вышли практически все пассажиры. Люди быстро распределились по пустым вагонам. Зазвучал голос диктора: осторожно, двери закрываются… Поезд со скрипом двинулся с места.

Павел почесал ладонью лоб.

Происходящее начало его угнетать.

Мужчина был уверен, что все настроены против него. Стиснув от злости зубы, Павел быстрым шагом поспешил к выходу из подземки. Когда ему осталось пройти через парапеты, которых он боялся с детства, Павел как вкопанный остановился, пропуская вперёд других пассажиров. Именно на нём турникеты почему-то всегда захлопывались, больно ударяя по ногам. Перед выходом образовалась небольшая очередь. Она быстро сокращалась. Вот перед ним осталась всего одна женщина. Послышался крик. Вместо турникетов выскочили огромные железные лезвия, похожие на те, которые с лёгкостью отсекали головы приговорённым на гильотине. Лезвия с лязгом сомкнулись. Женщина упала. По полу сразу же начали расползаться в разные стороны алые струи крови. Следующим пройти через парапеты должен был Павел. Он с ужасом смотрел на каменный пол.

Кровавые ручейки обтекали стороной его ноги, направляясь к ступеням. Быстро добравшись до цели, кровавая вода начала медленно переливаться вниз. Кап-кап…

Павел проснулся. Он снова вспотел. Звуки бьющихся капель, словно удар гонга, разносились по его голове. Кран на кухне. У Павла никогда не было времени его починить.

Пять.

Зашептал кто-то мужчине на ухо. Голос был лукавый, заговорщический.

Семь.

Очередная капля молотом ударила о наковальню.

Восемь.

Продолжали шептать в правое ухо.

Ноооль.

Последнюю цифру голос протянул дольше остальных.

В горле пересохло. Очень захотелось пить. Мужчина резко вскочил с кровати и босыми ногами направился на кухню. Набрав стакан воды из-под крана, Павел начал жадно делать глотки. Но что-то мешало. Что-то застряло в горле. Стакан выпал из рук и разбился, мужчина закашлял. Его пальцы залезли в рот и начали скрести по языку, проникая глубже к горлу. Наконец Павел что-то нащупал. Он посмотрел на свою руку и увидел в ней небольшой клок длинных волос.

– Какого чёрта!

Мужчина зажёг свет над столешницей. Его внимание сразу же привлёк маленький топорик, лежащий на краю стола, возле мойки. Раньше этот инструмент принадлежал его отцу. Когда Павел был ребёнком, родители держали на даче большое хозяйство. Мясо семья никогда не покупала, раз в месяц отец зарубал свинью. Этим небольшим топориком он всегда рубил на небольшие куски замороженное мясо свиной туши, для того чтобы маме было удобнее готовить.

Это ответ. Павел сразу всё понял.

– Пап… – У входа в кухню стоял сын.

– С-сынок, ты проснулся? – Павел запнулся. Он не ожидал кого-то увидеть в этот момент.

– Ты что-то разбил? – Мальчик зевнул.

– Не хотел тебя разбудить, прости… – Мужчина краем глаза посмотрел на топор.

– Я хочу пить.

– Иди в свою комнату, – Павел подошёл к сыну и развернул его к кухне спиной. – А я сейчас принесу тебе молока.

Ребёнок, ещё раз зевнув, медленно направился в свою комнату. Павел достал новый стакан, налил в него молока и перед тем, как поставить подогревать молоко в микроволновку, тихонько подбежал к спальне и прикрыл дверь, чтобы не разбудить жену.

Когда молоко подогрелось, он достал из шкафчика коробку с лекарствами. Взяв из неё небольшой пузырёк со снотворным, мужчина добавил несколько капель в молоко.

– Ну вот, держи. Пей. – Отец сел к сыну на кровать. Мальчик сделал несколько глотков.

– Так спать хочется, что лень молоко пить, – сонным голосом сказал Семён. – И пить тоже хочется.

Павел улыбнулся. Он наблюдал, как сын допивает молоко.

– Держи, пап, – мальчик протянул пустой стакан.

– Ложись, – отец поставил стакан на пол и накрыл сына одеялом.

– Спокойной ночи, папуль, ты у меня самый лучший, – уже засыпая, пролепетал Семён.

Павел застыл над кроватью своего ребёнка. Его губы дрогнули, и лицо исказила болезненная улыбка.

Он вышел из комнаты. Постояв несколько секунд в тёмном коридоре, Павел направился в ванную комнату и, включив воду, попробовал рукой её температуру. Не слишком горячая, именно то, что нужно.

Когда ванна наполнилась наполовину, отец убавил напор воды и вернулся обратно к сыну. Семён спал. Мужчина взял ребёнка на руки. Войдя в ванную комнату, отец аккуратно опустил сына в воду и перекрыл кран.

В квартире снова стало тихо. Был слышен лишь шум небольших волн, которые плавно расплывались от тела спящего ребёнка по замкнутому пространству ванны и легонько бились о её чугунные стены. Павел подошёл к небольшому шкафчику, который висел рядом с зеркалом над раковиной. Открыл его и, немного покопошившись, достал лезвие.