Восставшие миры - Фрэнсис Пол Вилсон Страница 11

Напрягшись каждой мышцей, готовый в любую секунду отпрянуть при первом признаке опасности, Брунин осторожно прошагал к кабинке, уселся напротив Ла Нага.

Теперь он впервые по-настоящему его увидел. Вчера вечером разговаривал с неопределенной тенью — сейчас перед ним фигура из плоти и крови… по правде сказать, не слишком впечатляющая. Худое лицо с угловатыми чертами, с орлиным носом, торчащим между зелеными глазами с внимательным твердым взглядом, все это обрамлено непослушными, почти лохматыми светлыми волосами. Длинная шея, длинные ноги и руки с длинными тонкими, почти изящными пальцами. Без вчерашнего широкого плаща заметна чуть ли не болезненная худоба; на незнакомце только комбинезон и жилетка — то и другое темно-зеленого цвета.

— А дружки твои где? — поинтересовался Брунин, оглядывая помещение.

— На улице.

Незнакомец, уже заказавший себе темный эль, сделал знак бармену, который принес отставленный в сторону поднос, поставив перед Брунином рюмку с бесцветным крепким самогоном из тройского гибридного зерна и кувшин с водой.

Брунин вытер губы тыльной стороной ладони, стараясь скрыть потрясение: ему предложено выпить именно то, что он предпочитает! Один этот маленький фокус безнадежно лишил его всякой надежды держаться со светловолосым мужчиной на равных. Он был сокрушен полностью и хорошо это понял.

— Хочешь передо мной выпендриться?

— Безусловно надеюсь. Хочу, чтоб ты почувствовал полный и всеобъемлющий благоговейный страх перед моей организацией и мной самим… переменив… отказавшись от собственных планов и присоединившись ко мне.

— Не вижу особого выбора.

— Можешь вернуться на Нолеветол.

— Ничего себе выбор! Все равно что связаться с твоими прихвостнями флинтерами. — Брунин поднял рюмку. — За «новый порядок», или что ты там задумал.

Незнакомец приподнял за ручку свою кружку с элем, но пить не стал. Вместо того дождался, пока собеседник проглотит спиртное, и провозгласил свой собственный тост:

— За то, чтобы не было никакого «порядка».

— Выпью за это, — согласился Брунин, снова хлебнув из рюмки огненной жидкости, тогда как собеседник осушил пол кружки. Такой тост ему по душе. В конце концов, может, все будет не так уж и плохо.

— Меня зовут Ла Наг, — представился незнакомец. — Питер Ла Наг. — Он вытащил и положил на стол маленький кубик. — Мне его дали флинтеры. Устройство создает сфероидную оболочку, которая искажает любые звуковые волны, проходящие по периметру. В радиусе около метра. Вряд ли здесь кто-то сильно заинтересуется нашей беседой, но нам предстоит обсудить кое-какие деликатные вопросы, а после всех недавних покушений… — Тут он сделал паузу, неодобрительно скривив тонкие губы. — Нежелательно, чтобы какой-нибудь слишком бдительный гражданин обвинил нас в подстрекательстве к бунту.

Ла Наг нажал сверху на кубик, и разговоры у стойки внезапно смешались, заглохли. Нельзя разобрать ни единого слова.

— Очень хорошая вещь, — одобрительно кивнул Брунин, мигом вообразив десятки ситуаций, когда кубик весьма пригодился бы.

— Да, знаешь, флинтеры просто помешаны на обеспечении неприкосновенности личной жизни. Собственно, в технологическом смысле ничего нового. Кроме карманных размеров. Ну…

— Когда свалим Империю?

Вопрос Брунина, перебившего собеседника, звучал наполовину шутливо, наполовину смертельно серьезно. Он обязательно должен был это знать.

— Не через пару лет, — чистосердечно ответил Ла Наг.

— Слишком долго! Мои ребята ждать не могут!

— Лучше пусть обождут.

Фраза повисла в воздухе, как раскачивающаяся петля. Брунин ничего не сказал, глядя в рюмку, покачивая бесцветную жидкость. Напряженный момент миновал, и Ла Наг снова заговорил:

— Как я полагаю, почти все твои люди — тронцы.

— Все, кроме меня и еще одного.

— Для определенного очень важного пункта моего плана понадобится именно такая группа. Нужны местные жители. Согласятся помочь?

— Конечно… особенно если не будет другого выбора.

Голова Ла Нага быстро, энергично дернулась. Один раз.

— Мне не надо такого сотрудничества. Я тебя сюда позвал потому, что счел умным мужчиной, и потому, что у нас с тобой одна цель — покончить с Империей внешних миров. Ты создал своего рода подполье — инфраструктуру из верных людей. По-моему, им не стоит отказываться от возможности сыграть свою роль. Только ты и они должны играть ее по-моему. Я рассчитывал на ваше содействие. Мой план должны осуществить хорошо осведомленные энтузиасты. Если тебе с твоей когортой это не по силам, тогда вообще не участвуйте.

Брунин нутром чуял — тут что-то не так. Чересчур мало сказано. Где-то проскальзывает обман, а где — не угадаешь. И еще что-то видно в худом мужчине, сидевшем напротив него за столом, — нетерпение? В других обстоятельствах Брунин уклонялся бы от ответов, хитро выпытывая, в чем, собственно, дело. А у этого типа флинтеры стоят настороже, ждут сигнала. Вовсе не хочется играть с ними в игры.

— Что у тебя за план? Зачем толивианец явился на Трон совершать революцию?

Ла Наг улыбнулся:

— Приятно, что я не ошибся, оценивая твою сообразительность. Наверно, акцент меня выдал?

— И акцент, и флинтеры. Прошу отвечать на вопрос.

— Боюсь, в данный момент ты доверия не заслуживаешь. Будь уверен — готовится сцена оглушительного крушения Империи, но без кровопролития.

— Значит, ты фантазер и дурак! Нельзя свалить Империю, не убрав со сцены Метепа и Совет Пяти. А единственный способ убрать это дерьмо — прожечь в тупых башках дырки. Тогда увидишь, как все мигом развалится! Любой другой способ — пустая трата времени. Напрасный труд! Бесполезно!..

Лицо Брунина гневно перекосилось, в уголках губ скопилась слюна, угрожая брызнуть во все стороны. Постепенно повышая тон, он к концу краткой пламенной речи кричал во все горло, стуча кулаком по столу. Потом с усилием взял себя в руки, вдруг обрадовавшись, что Ла Наг принес с собой глушитель.

Толивианец медленно многозначительно покачал головой:

— Иначе ничего не добьешься, кроме смены охраны. Ничто существенно не изменится, точно так же как ничто существенно не изменилось по сравнению с доимперскими временами, когда внешними мирами управляла Земля.

— Ты забыл про народ! — воскликнул Брунин, понимая, что как бы взывает к древнему богу. — Народ знает, что дело плохо. Империи всего двести лет, а она уже загнивает! После убийства Метепа народ восстанет…

— Народ ничего не сделает! Империя надежно себя оградила от народного бунта на Троне, тогда как только здесь революция будет реально хоть что-нибудь значить. Бунты в прочих мирах вообще никому не нужны. На расстоянии в несколько световых лет они ничуть не опасны для власти.