Ящер-2 - Эрик Гарсия Страница 80

Должно быть, я упустил самое важное, поскольку глаза у Джул сияли, не думаю, что это происходило благодаря специальным «новогодним» контактным линзам.

— Ну, это мы уже знаем. Если ты помашешь ручкой прогрессистам, то сыграешь в прятки.

— Неверно. Я нашла много ребят, которые вышли из секты и по сей день живут и здравствуют. Вся разница в том, что они покинули секту раньше.

Джул бросила мне бумаги, и я просмотрел всю раздобытую ею информацию. Эта закономерность прослеживалась. Четыре и более лет были равны смерти. А два и меньше — жизни. Между этими двумя цифрами было слишком мало данных, поэтому трудно было точно определить, где проходит грань между физической расправой и «да бог с ним, пусть живет», но этого было и не нужно, чтобы подтвердить мою теорию — Руперт слишком много знал.

Во время восхождения по иерархической лестнице прогрессистов он получал допуск все к большим и большим объемам информации, и к тому моменту, как мы его оглушили и отволокли в Вествуд, ему уже доверили слишком много тайных знаний и на нем лежала слишком большая ответственность, чтобы разрешить ему болтаться в реальном мире. Есть два решения, когда ваш любимый вязаный свитер зацепился о сучок: можно осторожно заправить петлю или обрезать ее под корень. Прогрессисты выбирали легкий путь.

Должно быть, то же самое произошло и с остальными, по крайней мере это означает, что секта не убивает всех отбившихся от стада членов без разбора, а лишь тех, кто может разболтать, чем они занимаются — оружие, промывание мозгов, иностранная валюта, прыгающая со счета на счет.

— Здорово, — сказал я, встал, стряхнул ее любопытную морду со своего рукава и приготовился поехать в центр города. — Улика косвенная, но все равно здорово. Совету будет интересно, это я точно знаю.

Но как только я пошел к двери с бумагами в руке, готовый встретиться с Бо и выяснить его мнение по поводу всей этой ситуации, а затем со всех ног помчаться в штаб-квартиру Совета и положить конец гнусным замыслам прогрессистов, обрушить над их головами крышу, как некогда библейский богатырь Самсон, Джул протянула руку и остановила меня.

— Это еще не все, — сказала она. — Может, это и не так уж важно.

— Все важно.

— Они не единственные, кто пропал. Ну, я имею в виду прогрессистов, — я не понимал, о чем это она, но ей нужно было дать высказаться. — Я просмотрела газеты, — уточнила Джул. — Проверяла те даты, когда умер Руперт и все остальные, но когда речь шла о прогрессисте старше двадцати, то каждый раз был еще кто-то, кто не состоял в группе, но исчез в тот же день, обычно где-то поблизости.

— Того же возраста?

— Примерно. Руперт простился с этим миром в четверг, а за день до этого пропал парень по имени Блиш, тоже ти-рекс, ему было всего двадцать восемь. Он исчез ночью. В самом происшествии нет ничего странного, но это происходило снова и снова. Довольно странно, что двадцатилетние вот так уходят…

— А еще страннее, что они это делают парами?

Групповое самоубийство? Или скопированное убийство? Чаще всего информация помогает собрать разрозненные кусочки воедино, но в этот раз все как раз наоборот.

Джул проводила меня до дверей. Она приобняла меня на прощание, ободряюще похлопав по спине, попросила быть осторожным и открыла двойной засов.

— У тебя есть какие-нибудь мысли, что все это значит? — спросила она. — Фотографии, парные некрологи и все остальное?

— Есть одна догадка, — сказал я, посмотрев на часы и обнаружив, что опаздываю уже на целых пятнадцать минут, — но нет времени объяснить, я опаздываю на ужин, — а потом, зная, что она изнывает от любопытства, добавил: — Он — врач.

* * *

Хотя на Ла Бриа авеню и не было ужасной пробки, но проехать даже в столь поздний час было трудно, приходилось то и дело останавливаться. Целых полчаса ушло на то, чтобы проехать три мили, и когда я добрался до Уилшира, то понял причину — дорожные работы. Просто черт знает что такое. Разумеется, рабочие, которые должны были подносить мне чай с плюшками, потому что как-никак получают деньги из кармана налогоплательщиков, вместо этого сидели на своих толстых человеческих задницах, ели пончики и литрами пили черный кофе. А все остальные тем временем вынуждены были дышать выхлопными газами из-за того, что эти козлы не могут ни одно дело выполнить в срок и не вылезая за рамки бюджета.

Внезапно пробка впереди рассосалась, и яростные гудки сзади подтолкнули мою ногу на педаль газа. Я рванул вперед, свист и смешки рабочих остались за спиной. Часть меня очень хотела набить им морду, устроить настоящую драку, чтобы покончить с человеческой глупостью, мешающей нам жить. «Да у меня, блин, целая армия, — хотелось крикнуть мне. — Сейчас съезжу, прихвачу с собой кого-нибудь из тех динозавров в джунглях, и тогда посмотрим, кому достанется последний пончик, Мистер Хомо сапиенс, царь природы, стоящий на верхушке пищевой цепочки!»

Клуб «Смоляная яма» не самое тихое местечко, он расположен в районе Мили Чудес, [33]четко на восток от Беверли Хиллз и четко на запад от тех районов, в которых вы не хотите оказаться в темное время суток. Пять долларов за вход, зато никто тебя не принуждает покупать напитки, поэтому обычно это местечко забито динозаврами и людьми всех мастей, которые колбасятся под ту музыку, которая нынче в моде.

Сегодня вживую какая-то группа играла ска [34]с характерным акцентом на слабых долях, и клуб был полон подростков из Беверли Хиллз, набравшихся по самое некуда, несмотря на цены. Танцы в основном представляли собой прыжки, иногда парами, но чаще группами. Да, мы не так танцевали, когда я был молодым, но уверен, что я тоже тогда выглядел совершенно по-дурацки.

Мы договорились с Бо встретиться в кабинке в дальнем левом углу клуба. Обычно когда я решаю не проводить вечер в одиночестве и выбираюсь в центр, то еду именно сюда. Разумеется, когда я пришел, доктор уже терпеливо ждал меня. Он был опрятно одет, в синюю рубашку свободного кроя, какие носили зимой плантаторы, пока не началась гражданская война и хлопок не стал дефицитом. Я проскользнул в кабинку и начал извиняться за опоздание…

— Да и не так уж ты и опоздал, — заверил он меня. — Я и сам только-только приехал. Движение здесь в одиннадцать вечера уже относительно свободное, но все равно похуже, чем в Нашвилле.

— В Нашвилле? — переспросил я. — Мне казалось, вы говорили, что живете в Мемфисе.

— Сейчас — да, — объяснил он после короткой паузы. — А в Нашвилле я вырос.

— А, понятно. Хотите базилика? — я жестом подозвал официантку, но Бо опустил мою руку.

— Никаких трав, — сказал он. — Я за рулем. А теперь перейдем к делу. Ты принес фотографии?