Плоть и кровь - Джонатан Келлерман Страница 8

И вот теперь, четыре года спустя, я должен был говорить с ее матерью.

Миссис Джейн Эббот.

Значит, она снова вышла замуж. Может, ее жизнь наладилась? Или затемнение в легких опять появилось? Мне было любопытно, но я не умру, не зная ответы на эти вопросы...

И вообще жизнь шла бы намного проще, если бы я не отвечал на все телефонные звонки.

Напыщенная фраза о приемном отце, сказанная Лорен, теперь звенела у меня в ушах. И я откладывал разговор с Джейн сколько можно. Сварил кофе, убрался в и без того чистой кухне, проверил запасы в кладовке. Вернувшись на кухню, заметил, что забыл вставить фильтр в кофеварку Поэтому пришлось варить кофе заново – еще несколько минут отсрочки. Когда я все же сел, чтобы выпить чашечку, то плеснул в кофе бренди, не торопясь выпил, просмотрел газеты, которые уже прочитал от первой до последней страницы.

Наконец тянуть дальше было невозможно. Уставясь на громадную сосну, почти полностью закрывавшую вид из кухонного окна, я набрал номер.

После двух гудков раздалось "Алло?".

– Миссис Эббот?

– Да, кто говорит?

– Доктор Делавэр.

На несколько секунд повисла тишина.

– Я не знала, позвоните ли вы. Вы меня помните?

– Вы – мать Лорен.

– Мать Лорен, – горько повторила она. – Я звоню из-за нее, доктор. Моя девочка пропала. Ее нет уже неделю. Я знаю, вы работаете с полицией, видела ваше имя в газетах. Лорен тоже видела. Это ее потрясло. А вы ей всегда нравились. Мой муж – бывший муж – запретил ей ходить к вам. Он был очень скупым человеком и, думаю, сейчас тоже не изменился. Лорен не виделась с ним много лет. Но я звоню не из-за этого. Она живет отдельно, только теперь что-то не так. Я позвонила в полицию на третий день после ее исчезновения, а там сказали, раз Лорен совершеннолетняя и нет признаков уголовного преступления, они ничего не могут поделать. Мне дали понять, что не воспринимают мое беспокойство всерьез. Посоветовали написать заявление и ждать. Но я знаю, Лорен не уехала бы вот так, ничего не сказав.

– Она раньше уезжала куда-нибудь?

– Иногда. И ненадолго.

– Значит, вы постоянно поддерживаете связь? – спросил я, гадая, занимается ли Лорен до сих пор стриптизом и знает ли об этом ее мать.

– Да, конечно. То я позвоню, то она. Мы стараемся поддерживать связь, доктор Делавэр.

Тут она добавила: "Я теперь живу в Долине", словно это объясняло, почему они созванивались, а не встречались.

– Где живет Лорен?

– В городе. Недалеко от "Мили чудес". Она не уехала бы просто так, не сказав мне, доктор. И соседу по квартире Лорен тоже ничего не сообщила. Кроме того, не похоже, чтобы она собирала вещи. Мне очень страшно.

– Уверен, этому найдется какое-нибудь объяснение.

– Пожалуйста, доктор Делавэр. У вас ведь есть знакомые в полиции, они вас послушают. Вы знаете, к кому можно обратиться за помощью.

– Дайте мне адрес Лорен.

Она назвала номер дома на Хаузер-стрит.

– Это недалеко от Шестой улицы, рядом с музеем Ла-Бреа. Я водила ее туда, когда она была маленькой. Пожалуйста, доктор, позвоните своим друзьям-полицейским, чтобы они отнеслись к этому серьезно.

Моим ближайшим знакомым копом был Майло. Только он служил в дивизионе полиции Западного округа Лос-Анджелеса, а Хаузер относилась к округу Уилшир. Петра Коннор, еще одна моя знакомая, работала в отделе по расследованию убийств в Голливуде. Пара детективов, разыскивающих убийц. Но я не стал сообщать об этом Джейн Эббот.

– Позвоню, – пообещал я.

– Огромное спасибо, доктор.

– Как дела у Лорен?

– Вы будете гордиться ею. Она... То есть мы пережили несколько ужасных лет после ухода отца. Лорен бросила школу... А вот потом смогла взяться за ум, получила аттестат, посещала неполный колледж [3], окончила его с отличием и осенью поступила в университет. Она только отучилась первый семестр, занимается психологией, хочет быть психиатром. Я знаю, это вы на нее повлияли. Лорен восхищается вами, доктор. Всегда говорила, какой вы заботливый.

– Спасибо, – сказал я, несколько ошарашенный. – Сейчас каникулы в университете, студенты часто путешествуют в это время.

– Нет. Лорен никуда бы не поехала, не предупредив меня и без багажа.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Вы хороший человек, я и раньше не сомневалась. Вы очень повлияли на нее, доктор. Лорен видела вас лишь два раза, но и этого оказалось достаточно. И однажды заявила, что лучше бы вы были ее отцом, а не Лайл.

* * *

Я позвонил Майло домой и услышал автоответчик, говоривший голосом Рика Силвермана. Тогда я набрал номер отдела по расследованию убийств Западного округа Лос-Анджелеса.

– Майло Стерджис слушает.

– Доброе утро. Звоню тебя разбудить.

– На это есть рассвет, парень.

– Работаем в выходные?

– А что, разве выходной?

– Вроде количество убийств снизилось.

– Так и есть, – ответил Стерджис. – И теперь мы прикованы к старью, которое не удалось раскрыть по горячим следам. Я чувствую себя археологом на раскопках. Что случилось?

– Можно попросить об одолжении?

Я рассказал ему о происшедшем, а также о том, что Лорен – моя бывшая пациентка. Майло понял и не стал задавать лишних вопросов.

– Сколько ей лет?

– Двадцать пять. В отделе по розыску пропавших матери сказали: единственное, что она может сделать, это написать заявление.

– Она написала?

– Я не спросил.

– Значит, мать хочет, чтобы делу дали ход... По правде говоря, ребята из розыскного абсолютно правы. Она совершеннолетняя, не инвалид, признаков насилия нет, навязчивых поклонников тоже. Первые несколько недель такие заявления просто лежат в столе.

– А если бы она была дочкой мэра?

Длинный вздох.

– А если я завтра исчезну, стартовав на легком самолете с мыса Код? Хорошо, если меня отправятся искать два пьянчуги в гребной шлюпке. Эскадрильи истребителей и вертолетов поднимать уж точно не будут. Ладно, позвоню ребятам из отдела. Ты больше ничего не хочешь рассказать о девушке?

– Она только-только поступила в университет, однако, вполне вероятно, занимается кое-чем менее пристойным.

– Это чем же?