Плоть и кровь - Джонатан Келлерман Страница 7

– Люди склонны делать ошибки.

Лорен начала качать ногой.

– Тогда, на приеме, я задала вам жару, не так ли?

– Ничего такого, с чем бы я не встречался раньше.

– Я, наверное, этого не показывала, но мне начала нравиться идея терапии. Психологически я была готова к ней. Только они решили прервать сеансы.

– Твои родители?

Удивление в моем голосе заставило ее покраснеть.

– Выходит, они вам не сказали, – произнесла Лорен ледяным тоном. – А заверяли меня, что сообщили. Я не поверила и оказалась права.

– Мне лишь позвонили, чтобы отменить сеанс. Без всяких объяснений. Я звонил вам домой несколько раз, никто не ответил.

– Скотина, – бросила она с внезапной яростью. – Вот задница.

– Твой отец?

– Лгун несчастный. Он обещал, что все объяснит. Это было его решение. Лайл не переставал жаловаться на дороговизну сеансов. В день, когда я должна была к вам прийти, он забрал меня после школы. Думала, он хочет удостовериться, что я вовремя прихожу на прием. Решила, вы все-таки настучали про мои опоздания, и жутко разозлилась. Но он не повез меня к вам, а направился в другую сторону – в Долину, на поля мини-гольфа в семейном центре развлечений. Припарковался, заглушил двигатель и сказал: "Вместо того чтобы сидеть с нянькой, которая берет сто баксов в час, будешь проводить свободное время с папочкой". – Лорен закусила губу. – Правда, это звучало так, словно он приревновал меня к вам?

Пока я обдумывал ответ, она спросила:

– Тем не менее соблазнительное предложение, вам не кажется?

Я продолжал размышлять. Предположил:

– Лорен, он не пытался...

– Нет, он меня и пальцем не тронул. Ни по-отцовски, ни из каких-либо грязных побуждений. Если честно, я вообще не помню, чтобы Лайл ко мне прикасался. Он скользкий тип. Кстати, они с мамой все же разбежались. Завел себе какую-то бабу – подцепил на работе. Значит, родители так и не сказали вам, что это не я решила прервать сеансы. Они всегда мне врали.

– О чем?

Наши глаза встретились. Ее взгляд сразу стал суровым.

– Уже не важно.

– Что произошло в тот день, когда вы играли в гольф?

– Что произошло? Да ничего особенного. Сыграли несколько лунок, мне все надоело, и я начала ныть, чтобы меня отвезли домой. Он постарался переубедить меня. Тогда я села на газон и отказалась трогаться с места. Лайла это взбесило, хотя в итоге он сдался. Мать торчала в своей комнате, было видно, что плакала. Я решила – из-за меня. Я тогда думала, что все проблемы дома из-за меня. Эта мысль сидела в мозгах, будто заноза. Теперь-то я знаю, что у них и без того забот хватало.

Она скрестила ноги.

– Через несколько недель он ушел. Подал на развод, ничего ей не сказав. Она пыталась потребовать с него алименты, но Лайл заявил, что бизнес в упадке, и не дал нам ни цента. Я посоветовала подать на него в суд, только мать не стала. Она никогда не была борцом.

– Значит, ты жила с матерью?

– Некоторое время. Если называть это жизнью. Пришлось переехать на квартиру в Панорама-Сити. Настоящая дыра – стрельба по ночам и тому подобное. Нас засасывало все глубже и глубже, мы были разорены, мама постоянно плакала. А я начала новую жизнь, потому что Джейн уже не пыталась меня воспитывать. Я могла делать все, что захочу. Иными словами, со мной она тоже не стала бороться.

Лорен взяла салфетку из коробки, которую я всегда держу наготове, и смяла ее.

– Мужики – скоты, – сказала она, глядя в упор. – Давайте поговорим о вчерашней ночи.

– Прошлая ночь была недоразумением.

Ее глаза сверкнули.

– Недоразумением? И все? Вы знаете, в чем проблема этого долбаного мира? Никто не может просто сказать, что ему очень жаль.

– Лорен...

– Забудьте. – Она махнула салфеткой. – Не надо было вообще приходить.

Лорен начала рыться в сумочке.

– Конец сеанса. Сколько вы берете сейчас, когда ваше имя упоминается в газетах?

– Пожалуйста, Лорен...

– Нет, – сказала она, вскакивая. – Это мое время, и не говорите, как им распоряжаться. Никто больше не указывает, что я должна делать. Это мне и нравится в моей работе.

– Контроль над ситуацией, – кивнул я.

Она положила руки на бедра и посмотрела на меня сверху вниз.

– Я знаю, это обычный психоаналитический треп, но вы правы. Вчера вы, вероятно, были слишком возбуждены, чтобы заметить: все же мы контролировали ситуацию – Мишель и я. А парни вокруг стояли с отвисшими челюстями и набухшими членами. Так что нечего держать меня за безмозглую шлюху.

– Я ни за кого тебя не держу.

Ее ладони сжались в кулаки, она пододвинулась ближе.

– Тогда почему вы сбежали, почему вам было стыдно за меня?

Пока я думал, что ответить, она всезнающе ухмыльнулась.

– Вы меня захотели, и это вывело вас из себя.

Я сказал:

– Если бы ты была незнакомкой, возможно, я бы остался. Но я ушел, потому что мне стало стыдно за себя.

Она еще раз ухмыльнулась:

– "Возможно, остался бы"?

Я не ответил.

– Мы ведь не знакомы, разве не так?

– Ты находишься здесь...

– Ну и что?

– Лорен, когда ты пришла за помощью, тогда, в первый раз, я был обязан тебе помочь. Словно приемный отец. Вчера я почувствовал, что мое присутствие смущает тебя. Однако ушел я по другой причине.

– Как благородно. Да это у вас все перепуталось в голове! Как и другие парни, вы... Ладно, я получила то, за чем пришла. И хочу заплатить.

– Не за что платить.

– О, есть за что. У вас и степень, и уважение, и в ваших глазах я всего лишь грязная стриптизерша. А если я заплачу, мы будем на равных.

– Лорен, я не осуждаю тебя.

– Вы только так говорите.

Она достала пачку денег из кармана.

– Какова такса, док?

– Давай лучше побеседуем о...

– Сколько? – потребовала Лорен. – Сколько вы берете за час?

Я назвал сумму. Она присвистнула.

– Неплохо.

Пересчитала банкноты, протянула мне:

– Вот, пожалуйста. Даже декларировать не надо. Не провожайте, я найду выход.

Я все равно направился за ней. Подойдя к двери, Лорен повернулась и сказала:

– Заметили пачку, из которой я вам заплатила? Это мои чаевые. Мне всегда платят хорошие чаевые.