Каньон убийств - Мэг Гардинер Страница 74

Меня разбудил телефонный звонок. Сон свалил меня так быстро, что я не успела разобрать кровать и упала ничком на покрывало. Неловко бросившись к телефону, я чуть не уронила его с ночного столика. Судя по свету, за окном сгущались сумерки. Мои волосы были влажными от принятого перед сном душа, следовательно, спала я недолго. В воздухе стоял пьянящий запах жасмина, в саду буйно цвели гибискусы.

Голос Эмбер Гиббс прогнал остатки сна:

— О, Эван, это ужасно.

— Вы о чем? — Я потерла ладонью правый глаз.

— Здесь творится что-то невообразимое. Младший совсем чокнулся. Громит мебель и визжит на людей. Нам пришлось позвонить папочке в Вашингтон и вызвать Дайамонд, чтобы она успокоила его.

Я переложила трубку в другую руку и потерла левый глаз.

— Эмбер, вернитесь немного назад. Что Кенни вывело из себя?

— Ваш бойфренд.

У меня к горлу подкатил комок величиной с яблоко.

— Что с Джесси?

— Он приехал сюда и сказал, что хочет видеть младшего. Потом все и началось.

— Он все еще там? Мне приехать и забрать его?

— Нет. Младший и миссис Дайамонд выскочили из правления как ошпаренные, а Джесси выкатился вслед за ними…

Я дала отбой и попыталась связаться с Джесси. Безрезультатно. Я оделась, села в «эксплорер» и помчалась к дому Джесси. Выруливая на подъездную дорожку, я поискала взглядом «ауди» и не нашла. Я ринулась в дом с криком: «Джесси, ты здесь?» Не получив ответа, я пошла по комнатам в надежде найти хоть какой-нибудь намек на то, куда он уехал. На кухонной стойке лежал телефонный справочник, раскрытый на странице с координатами фирм, торгующих огнестрельным оружием. Но он не мог отправиться покупать пистолет. Во всяком случае, не сегодня и не у дилера, который имеет официальную лицензию.

Кого я обманываю? Джесси находчив, непреклонен и… хороший стрелок.

Кто-то сегодня вечером обязательно умрет или попадет в тюрьму.

Я не могла позволить, чтобы это был Джесси. «Думай же, — сказала я себе. — Куда он поехал? К кому?» И тут меня осенило.

Я позвонила Дейлу ван Хьюсену:

— Я еду к Кенни Руденски домой.

— Я буду там через двадцать минут и встречу вас, — ответил он.

Я села в «эксплорер» и погнала к подножию холмов.

У дома Кенни стоял белый «ягуар» Мери Дайамонд. Ни «порше», ни «ауди» видно не было. Ушедшее на запад солнце окрасило горы в темно-синий цвет, прорезаемый кое-где золотистыми полосами скал.

Я чувствовала, что у меня начинается парамнезия. Неужели прошло всего двадцать четыре часа с тех пор, как я искала здесь Адама?

Я постучала в парадную дверь и, когда не услышала ответа, посмотрела прямо в глазок камеры наблюдения:

— Кенни, открой.

«Они должны быть там», — подумала я и подошла к окну кабинета Кенни. Жалюзи были подняты, а компьютер включен. Рассчитывая получше разглядеть, что там за картинка, я прорвалась сквозь кусты, посаженные перед окном, и… наступила на добермана. Я отпрянула, но собака не обратила на меня внимания. Я склонилась над ней и увидела, что она мертва.

Доберману размозжили голову. Кровь еще не свернулась. Пес был убит совсем недавно. У меня перехватило дыхание. Мери пришибить собаку не могла. Я в испуге огляделась и, никого не заметив, прильнула к окну.

На компьютер поступала картинка, передаваемая системой «Мистрис Кам». О Боже! Я увидела Мери. Она стучала кулаками по двери и в отчаянии кричала. Слов слышно не было, но по движению губ я догадалась, что Мери просит о помощи.

Дожидаться ван Хьюсена времени не было.

Я побежала вокруг дома, дергая по дороге дверные ручки и наконец нашла открытое окно. Я подпрыгнула, ухватилась за подоконник, подтянулась и оказалась в ванной комнате. Мое вторжение осталось безнаказанным. Ни зуммера охранной сигнализации, ни чьих-либо шагов. Мне вспомнились слова Тима Норта: «Самооборона начинается с анализа обстановки». Я находилась в доме извращенца, который, возможно, мечтал меня убить. Нужно быть крайне осторожной. Я на полусогнутых двинулась по коридору, прислушиваясь к скрипу собственных туфель.

Мери была где-то здесь. Но где? Я заглянула в гостиную. Там блестел полировкой «Стейнвей» и сверкали стеклом витрины с памятными вещами. Дальше, в кухню. Здесь гудел большой холодильник. Неожиданно монотонное гудение перебил человеческий крик. Я взяла со стойки сковороду. На память пришли слова Тима: «Сострадание может обернуться страданием».

Я подумала, положила сковороду на стол и взяла с магнитной подвески нож для разделки мяса. Самый большой из наличествующих и такой острый, что им, пожалуй, можно было завалить свинью.

Я пошла на звук — мимо библиотеки, кабинета… Нож для разделки мяса я плотно прижимала к ноге. Крик привел меня к винному погребку.

Крик сменился скулежом. Воздев над головой нож, я приоткрыла дверь. В образовавшуюся щель просунулся нос чихуахуа. Захлопнуть дверь означало покалечить животное, и я открыла ее пошире. Собака выскочила, выпучив глаза. Мне пришлось отпрыгнуть в сторону.

Цезарь, этот собачий Терминатор, гавкнул на меня и нырнул обратно. Я посмотрела в дверной проем.