Лунная миля - Деннис Лихэйн Страница 66

— Не выражайся при ребенке, — напомнил я ей.

Она посмотрела мне в глаза. Ее взгляд был живым и теплым.

— Извини.

— Как ты меня назвала? — Виолета посмотрела на мужа. — Слышал?

Кирилл зевнул в кулак.

Виолета подошла вплотную к Аманде и уставилась на нее своими безумными глазами.

— Отпилите их, — сказала она.

— Что? — спросил Ефим.

— Отпилите наручники.

— Эти наручники нельзя отпилить, — сказал Ефим. — Если только расплавить…

Кирилл прикурил сигарету от окурка предыдущей и сощурился от дыма.

— Тогда плавьте.

— Ребенка обожжем.

Виолета сказала:

— Не обожжете. Если ей руки отрубить.

Ефим сказал:

— Миссис Борзакова?

Виолета не сводила глаз с Аманды. Они стояли так близко друг к другу, что почти касались носами.

— Сначала мы ее застрелим. Потом отрубим ей руки. Потом придумаем, как снять наручники с бамбины. — Она посмотрела на мужа: — Так?

Кирилл смотрел в телевизор.

— Что?

— Escuche! Escuche! [6]— Виолета хлопнула себя по груди. — Я здесь, Кирилл! — Она хлопнула себя по груди сильнее. — Я существую! — Еще один хлопок. — Я — в твоей жизни!

— Да-да, — сказал он. — Чего тебе?

— Застрелим девчонку и отрубим ей руки.

— Хорошо, дорогая. — Кирилл махнул в конец трейлера. — Только не здесь. Идите в спальню.

Ефим потянулся к Аманде. Та даже глазом не моргнула.

— Позволь мне, — сказала Виолета.

Ефим вскинул брови:

— Что?

— Я хочу сама ее шлепнуть, — не сводя глаз с лица Аманды, сказала Виолета. — Она хочет, чтобы это сделала женщина. Я точно знаю.

— Пусть делает, — сказал Кирилл Ефиму и устало махнул рукой.

За все время, что обсуждался способ ее убийства, Аманда не издала ни звука. Она не побледнела. Ее не била дрожь. Она не мигая смотрела на них.

Хелен сказала:

— Погодите-ка! Что это вы задумали?

Сумочка Хелен по-прежнему стояла возле ее ног. Они ее не обыскивали. Значит, мой пистолет все еще лежал в ней. Меня от Хелен отделяло примерно четыре шага. Достать пистолет, снять с предохранителя, навести на цель. Я прикинул, что даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, прежде чем я успею вытащить пистолет из сумочки, Павел с Ефимом всадят в меня две дюжины пуль.

Я остался стоять где стоял.

— Что вы задумали? — повторила свой вопрос Хелен, но ее никто не слушал.

Виолета поцеловала Аманду в щеку и погладила Клер по голове.

— Миссис Борзакова? — спросил Ефим. — Вы когда-нибудь раньше стреляли из такого пистолета?

Виолета подошла к Ефиму:

— Из какого пистолета?

— Из этого. Автоматический. Сорокового калибра.

— Я предпочитаю револьверы.

— У меня сейчас револьвера нет.

— Ладно. — Она вздохнула и отбросила волосы с плеч. — Покажи-ка пистолет.

Ефим вложил пистолет Виолете в руку и показал, где предохранитель.

— Его чуть-чуть ведет налево, — пояснил он. — И грохоту в таком пространстве будет много.

Хелен сказала Кенни:

— Ты обещал, что никто не пострадает.

Кенни обратился к Кириллу:

— Да, мистер Борзаков! Мы с вами вроде как договаривались.

— Я с тобой ни о чем не договаривался. — Кирилл махнул рукой: — Павел!

Павел навел пистолет Макарова на Хелен и Кенни:

— Кирилл, их тоже в спальню?

— Да, — сказал Кирилл. — А что с другой девчонкой?

Павел указал на младенца:

— В смысле с матерью?

— Ага.

— С ней никаких проблем, босс. Она в гостиной. Спартак с ней разберется, как только я ему скажу.

— Ну хорошо, хорошо.

Ефим закончил показывать Виолете, как пользоваться пистолетом.

— Теперь понимаете?

— Понимаю.

— Вы уверены, миссис Борзакова?

Она выпустила пистолет.

— Уверена, уверена. Ефим, ты что, думаешь, я полная дура?

— Да, немножко. — Ефим поднял ствол и нажал на спусковой крючок. Пуля вошла Виолете под подбородок и вышла из макушки вместе с ударившим в потолок фонтаном крови и костей. Кепка улетела за диван. Виолета шатнулась налево, направо, упала на диван и соскользнула на пол.

Кирилл начал подниматься с дивана, но Ефим выстрелил ему в живот. Кирилл издал звук, который мне уже приходилось однажды слышать, — это было, когда собаку сбила машина.

Из-за занавески показался Спартак с револьвером в руке. Павел выстрелил ему в висок. Спартак сделал еще полшага, а потом упал навзничь у моих ног, раскрыв рот и хрипя. С зеркальной стены стекали розовые ошметки.

Через несколько секунд хрип прекратился.

Павел направил ствол Кенни в грудь.

— Погоди, — сказал Кенни. — Постой.

Павел взглянул на Ефима. Тот перевел взгляд на Аманду, потом снова посмотрел на Павла и один раз моргнул.

Павел пустил пулю Кенни в грудь. Кенни дернулся, как будто через его тело пропустили ток.

Хелен закричала.

Тадео сидел зажмурив глаза и повторял:

— Нет, нет, нет, нет!

Кенни поднял руку. В его глазах стоял дикий ужас. Павел сделал шаг вперед и выстрелил Кенни в лоб. Кенни замер.

Хелен свернулась на диване в позе зародыша и беззвучно кричала. Рот у нее был открыт, с подбородка капала слюна, но никаких звуков из ее груди не вырывалось. Она смотрела на тело Кенни, лежавшее рядом со Спартаком. Павел навел на нее пистолет, но на спусковой крючок не нажал. Тадео сполз с дивана, встал на колени и начал молиться.

Кирилл скреб руками по дивану, словно в темноте пытался найти пульт. Из его горла вырывался хрип. Кровь залила его белый пиджак и бежевые брюки. Он хватал ртом воздух, глядя в потолок. Ефим, встав на диване на одно колено, прижал ствол «Спрингфилда» Кириллу к груди.

— Ты мне был как отец, но ты нас опозорил. Слишком много кокса. Слишком много водки.

Кирилл прохрипел:

— Кто с тобой будет работать, если ты убил своего пахана? Кто тебе поверит?

Ефим улыбнулся: