Доктор Смерть - Джонатан Келлерман Страница 59

— То, что произошло с Джоанной, стало настоящим адом для бедных ребят. Но, сказать по правде, главная проблема у нее была с психикой. Только и всего. Со здоровьем у Джоанны все было в полном порядке, черт возьми, вот только она сама решила отключиться от жизни, объесться до смерти. Джоанна сошла с ума. Вот почему она связалась с этим шарлатаном, который помог ей довести дело до конца. Всему виной глубочайшая депрессия. Я не психиатр, но даже я могу поставить точный диагноз. Я предлагал Джоанне обратиться к психиатру, но она упорствовала. Если бы Ричард послушал меня и отправил бы свою жену в соответствующее учреждение, она, вероятно, была бы сейчас жива, и ее детям не пришлось бы переживать весь этот кошмар.

Маниту говорил не очень громко, но я поймал себя на том, что отставил трубку от уха.

— Желаю вам всего хорошего, — сказал он. — Мне пора бежать.

Щелк. Но его ярость осталась висеть в воздухе, резкая, как осенний смог.

Вчера, побеседовав со Стейси на берегу, я решил не звонить Джуди. Испугался, что отношения между семействами Маниту и Доссов выходят за рамки соседей, играющих вместе в теннис. Теперь мое любопытство разгорелось с новой силой.

Ее Эрик, моя Элисон, затем Степей и Бекки...

У Бекки были проблемы с учебой, и с ней занималась Джоанна. Затем, когда Джоанна уже не могла уделять ей время, Бекки снова скатилась на "Д"... Быть может, Боб разозлился на то, что ему дали от ворот поворот?

Бекки так похудела, что от нее остались кожа да кости. Она лечилась у психолога, потом в свою очередь пыталась лечить Стейси. И вдруг остыла к ней.

Эрик бросил Элисон. Еще одна причина для обиды?

Боб Маниту мстит за разбитое сердце дочери? Нет, тут что-то большее. К тому же, жена не разделяет его неприязнь к Доссам. Джуди направила Стейси ко мне, потому что беспокоилась за девочку... Еще один пример столкновения мужской нетерпимости с женским сочувствием? Или сострадание Боба оказалось разбитым его неспособностью вытащить Джоанну из того, что он считал лишь «глубочайшей депрессией»? Иногда терапевтов злят психосоматические заболевания... а может быть, все дело в том, что у Боба Мониту сегодня выдался тяжелый день.

Я вспомнил кое-что еще: рассказ Стейси о том, как Боб с отвращением смотрел на ласки Ричарда и Джоанны в бассейне.

Мужчина пуританских взглядов, посчитавший себя оскорбленным? Возможно, недовольство Боба Маниту тем, что его втянули во внутренние проблемы Доссов, является следствием эмоционального пуританства. Наиболее часто я наблюдал подобное в тех, кто пытался бежать от собственного отчаяния: мой преподаватель называл это «бегством колбасы от ножа».

Но строить догадки бессмысленно; мне нет дела до проблем семейства Маниту. Я позволил себе расслабиться, и злость Боба Маниту увела меня далеко в сторону. И все же его реакция была такой сильной, такой неадекватной, что я никак не мог забыть наш разговор по телефону.

Ожидая приезда Эрика, я то и дело мысленно возвращался к Джуди.

Джуди Маниту, тощая как карандаш, в своем кабинете. Безукоризненный кабинет, безукоризненный владелец. Загорелая, в отличной физической форме, сохранившая красоту. Вешающая пиджак в шкаф и остающаяся в обтягивающем трикотажном платье.

Кабинет постоянно готов к тому, что в нем будут производить фото— и видеосъемку: полированная до блеска мебель, свежие цветы в хрустальных вазах, мягкий свет. Никакого намека на то, что сразу за дверью ждут скука и безумство Верховного суда.

Семейные фотографии. Две стройные белокурые девочки, обладающие той же стильной красотой. Худые, слишком худые. На заднем плане папа...

Хоть кто-нибудь из них улыбался в объектив? Я так и не смог вспомнить.

Боб точно всегда хранил мрачное выражение.

Тощая мамаша и парочка тощих дочерей. Причем Бекки зашла слишком далеко. Не следует ли рассматривать одержимость Джуди мелочами как давление на ее детей, стремление заставить их выглядеть, говорить, вести себя безукоризненно? Или Доссы каким-то образом втянули в свои проблемы соседей?

Скорее всего, я позволил себе предаться досужим размышлениям потому, что это было гораздо приятнее, чем знакомиться с папкой, полученной от Фаско. Геометрия.

Наконец вспыхнула красная лампочка.

* * *

За дверью Ричард и Стейси. Между ними Эрик.

Ричард в неизменных черных рубашке и джинсах, с серебряным телефоном в руке. Встревоженный. Стейси распустила волосы; она была в белом платье без рукавов и белых туфлях без каблука. Я подумал о девочке из церковного хора.

Эрик выглядел ужасно. Со слов отца и сестры могло сложиться впечатление, что он обладает внушительной внешностью. Однако что касается его телосложения, гены Доссов не дали сбоя. Эрик был одного роста с отцом и весил фунтов на десять меньше. К тому же он заметно сутулился. Маленькие руки, маленькие ноги.

Хрупкий с виду паренек с огромными черными глазами, изящным носом и мягким изогнутым ртом. Лицо более круглое, чем у Стейси, но тоже чем-то смахивает на мордашку эльфа. Бронзовая кожа, черные волосы, остриженные настолько коротко, что кудри превратились в завитки. Рубашка была ему велика; она топорщилась на талии, заправленная в мешковатые свободные брюки, испачканные и мятые, словно использованная туалетная бумага. Низ штанин, почти скрывающих кроссовки, был покрыт серой засохшей грязью. На подбородке и щеках чернели точки отросшей щетины.

Взгляд Эрика был обращен куда угодно, только не на меня. Руки с изящными пальцами застыли на бедрах. Черные обломанные ногти, как будто ему пришлось рыть землю. Отцу не пришло в голову предложить сыну привести себя в порядок. А может быть, он пытался заставить Эрика помыться, но тот отказался.

— Эрик? Доктор Делавэр, — представился я, протягивая руку.

Эрик стоял, уставившись в пол, не обращая на меня внимания. Руки оставались на бедрах.

Симпатичный парень. Романтическим вечером чувственные мечтательные студентки будут за таким косяком ходить.

Когда я уже собирался убрать руку, Эрик схватил ее. Его рукопожатие оказалось холодным и влажным. Повернувшись к отцу, он поморщился, словно готовясь к боли.

— Ричард, вы со Стейси можете подождать здесь или прогуляться в саду, — сказал я. — Возвращайтесь через часок.

— Вы не хотите переговорить со мной? — удивился Ричард.

— Потом.

Он начал было что-то говорить, возражать, но затем передумал.

— Ладно. Стейси, как насчет того, чтобы выпить по чашке кофе? За час мы запросто успеем смотаться в Уэствуд и обратно.

— Конечно, папа.

Я поймал взгляд Стейси. Она едва заметно кивнула, давая мне понять, что не имеет ничего против моего разговора с ее братом. Я кивнул в ответ, и отец с дочерью ушли. Пропустив Эрика, я закрыл дверь.