Доктор Смерть - Джонатан Келлерман Страница 58

Мы с Майло остались в кабинете.

Официантка о чем-то разговаривала со старухой. Майло сделал ей знак, но она подняла руку, прося подождать.

— Как в раз в духе федералов — оплачивать счет этот Фаско предоставил нам.

— Грудинка ему понравилась, однако он к ней почти не притронулся, — заметил я. — Наверное, у него в печенках сидит что-то другое.

— Например?

— Отчаяние. Фаско уже давно занимается этим делом — он обиделся, когда я сказал, что он помешался на Берке. Порой это приводит к тоннельному зрению. С другой стороны, уж слишком многое подходит.

— Что — " геометрия "?

— Убийца с медицинским образованием и художественным даром, сочетающий так называемую «эвтаназию» с кровавой расправой. К тому же, Фаско очень точно предположил подробности убийства Мейта, вплоть до стремительного усыпления и тщательного заметания следов.

— Возможно, произошла утечка из нашего департамента.

К нам подошла официантка.

— Обо всем уже позаботились, сэр. Тот седовласый джентльмен.

— Действительно джентльмен. — Майло протянул ей десятку.

— О чаевых он тоже позаботился.

— Что ж, теперь о них позаботились дважды.

Официантка просияла.

— Спасибо.

Когда она ушла, я сказал:

— Вот видишь, ты был к нему несправедлив.

— Привычка... Ладно, значит, хоть часть налогов, которые я плачу, вернулись ко мне... Да, сходство есть, но с убийцами-психопатами такое бывает часто, верно? Репертуар У них ограничен: оглушил, застрелил, зарезал. Но до полного соответствия очень далеко. Начнем с главного: Мейт не молодая девушка и его не привязывали к дереву. Фаско может сочинять сколько ему вздумается, но, хоть он и квалифицированный психолог, в итоге все сводится к его чувствам. Ну а куда приведет Берк меня? Ты предлагаешь мне начать гоняться по всей стране за призраком, которого Бюро не может схватить за руку уже три года? Предпочту что-нибудь поближе к дому.

Он погладил папку.

— Если я откажусь сотрудничать с Фаско, он пожалуется начальству, и меня обвинят в том, что я срываю совместную работу. Пока что Фаско предпочитает общаться напрямую.

В ресторан ввалилась ватага ребятишек в черном, занявших кабинет у входа. Я услышал слово «бастурма», произнесенное так, словно это была кульминация чего-то.

— Нитраты для подрастающего поколения, — пробормотал Майло. — Хочешь сделать мне большое одолжение? Не бойся, я не собираюсь втянуть тебя в конфликт со своим клиентом. — Он похлопал по папке. — Просмотри это. Ты сможешь найти здесь что-нибудь интересное. Я отнесусь к этому гораздо серьезнее... Художник. Берк рисует, но не пишет маслом. У нас есть подозрения насчет того, кто написал тот шедевр... Итак, ты не возражаешь?

— Вовсе нет.

— Спасибо. Ты поможешь мне выкроить время для веселого развлечения.

— Это еще какого?

— Пройдусь по местам скопления бомжей в Венисе. Так сказать, фараон на отдыхе.

Встав, он направился к выходу.

— Агент ФБР с дипломом доктора философии. Плохой тип с дипломом доктора медицины. А я — скромный магистр. Нехорошо, я чувствую себя человеком второго сорта.

Домой я и папка вернулись около трех. Машина Робин исчезла, почту из ящика никто не вынимал. Сварив кофе, я выпил полторы чашки и, захватив папку в кабинет, связался со своей секретаршей.

Та сообщила о звонке от Ричарда Досса и передала, что Эрик уже освободился и в четыре часа будет у меня. Его осмотрел доктор Роберт Маниту. Если у меня будет время, я должен ему перезвонить.

Секретарша Досса оставила номер Маниту, и я быстро его набрал. Медсестра говорила в трубку телефона запыхавшимся голосом. Мое имя не произвело на нее никакого впечатления. Она попросила меня подождать. Слава богу, на этот раз в трубке не было музыки.

Я ни разу не встречал Боба Маниту, даже не разговаривал с ним по телефону, и знал его только по семейным фотографиям в посеребренных рамках в кабинете Джуди.

Наконец в трубке послышался четкий голос:

— Говорит доктор Маниту. Кто это?

— Доктор Делавэр.

— Чем могу служить?

Отрывисто и резко. Неужели его жена ни разу не упоминала, что работает со мной?

— Я психолог...

— Я знаю, кто вы такой. Эрик направляется к вам.

— Как у него со здоровьем?

— Все замечательно. Это ведь вы предложили, чтобы я его осмотрел, так? — Каждое слово звучало так, словно его протащили по битому стеклу. Каждое было наполнено неприкрытым обвинением.

— Я подумал, так будет лучше, учитывая, через что Эрику пришлось пройти, — сказал я.

— А через что именно, по-вашему, ему пришлось пройти?

— Ну, во-первых, он до сих пор не может оправиться от потрясения, вызванного смертью матери. По словам его отца, поведение Эрика было необычным. Он исчез без объяснений, отказывался разговаривать...

— С речью у Эрика все в порядке, — оборвал меня Маниту. — Он только что разговаривал со мной. Сказал, что все случившееся — чистейшей воды вздор, и я с ним полностью согласен. Помилуйте, он же студент. В этом возрасте молодые люди способны на любые безумства — разве вы сами не были таким?

— Его сосед по комнате был настолько встревожен...

— Значит, парень решил в кои-то веки не быть идеальным. Мне казалось, уж вы-то должны были бы критически отнестись к первоисточнику, прежде чем позволить втянуть себя в эту истерию.

— К какому первоисточнику?

— К Ричарду, — сказал Маниту. — Его жизнь — это один сплошной рационализм, черт побери. И все семейство у них такое — ничего случайного, все разложено по полочкам.

— Вы утверждаете, Ричард излишне драматизировал...

— А вот этого не надо, — остановил меня он. — Не жонглируйте моими словами. Проклятие, да, все Доссы привыкли разыгрывать спектакли. Строя новый дом, они должны были подумать о том, чтобы возвести места для зрителей.

— Не сомневаюсь, вы хорошо знакомы с этой семьей, — поспешил заверить его я. — Но учитывая то, что произошло с Джоанной...