Похитители - Джон Фаррис Страница 55

Кэрол Уоттерсон боялась, потому что не понимала Большого Джима. Не понимала его чересчур тонкий юмор, не понимала его загадочные скульптуры, но больше всего не понимала его женитьбу. У нее не раз возникал вопрос: а не является ли Большой Джим потенциальным убийцей? Крошка протестовала и протестовала… но не слишком ли рьяно она протестовала? Кэрол задумалась над поведением толстухи и пришла к выводу, что если в конце концов они решили убить ее, то не посвятили Крошку в свои планы. Она относилась к числу людей, которые не могли хранить тайны.

* * *

У Кэрол Уоттерсон раскалывалась голова и слабо болело горло, ее подташнивало от недостатка сна и дурных предчувствий, но она решила во что бы то ни стало не отпускать Крошку и любой ценой выведать правду.

— Крошка, после того, как вы меня отпустите, мне ведь придется рассказать полиции все, что я знаю о тебе и Джиме с Туро.

— Конечно, — беззаботно кивнула толстуха. — Мы это знаем, Кэрол. Все в порядке, пусть это тебя не беспокоит.

— Что же тут в порядке? — стояла на своем Кэрол Уоттерсон, говоря с величественной спиной Барбары Хендершолт. — Неужели вы надеетесь, будто полиция не сумеет найти вас?

— Не только надеемся, но и уверены, что полиция не найдет нас.

— Как ты можешь быть так уверена? Крошка, ты никогда не задумывалась о том, что случится после того, как тебя поймают? Тебе придется провести остаток своих дней в тюрьме. — Крошка стояла у окна, сложив руки, и продолжала любоваться рощей и постепенно светлеющими вдали холмами. — Разве ты не знаешь, что такое тюрьма? Мне довелось побывать в одной женской тюрьме, когда мы проходили курс по криминалистике. Это было…

— В женской тюрьме полно лесбиянок, — прервала ее Крошка. — Я знаю это. Можешь не объяснять мне, что такое тюрьма. Моя мать работала надзирательницей в женской тюрьме. Заключенные однажды поймали ее в прачечной. Это были четыре лесбиянки. Они не убили ее, но для нее было бы лучше, если бы убили. После того случая мать начала пить. Она прожила примерно год и в конце концов умерла. После того, что с ней сделали те грязные суки, она не хотела жить.

Крошка отвернулась от окна и вернулась к Кэрол, опрятная белокурая девушка с грубым толстым телом, вызванным, наверное, какими-то нарушениями в работе желез внутренней секреции. Что могла для нее означать тюрьма, может, не совсем справедливо подумала Кэрол? Крошка улыбалась улыбкой, полной ненаправленной ни на кого конкретно ненависти. Такую улыбку Кэрол видела у нее впервые.

— Я не позволю какой-нибудь старой лесбиянке даже пальцем дотронуться до себя! — горячо поклялась Барбара Хендершолт. — Я скорее убью себя… Если нас поймают… что абсолютно невозможно, так как в нашем плане нет ни одного изъяна… тогда мы примем цианид. У нас у всех есть капсулы с цианидом.

— Цианид? — в ужасе повторила Кэрол. Эта отчаянная решимость многое ей объяснила. Сейчас ее собственное положение стало для нее более ясным, судьба показалась очевидной. — О, Господи, неужели ты могла…

— Это просто часть плана, — скучным голосом объяснила Крошка. — Мы предусмотрели все… Послушай, Кэрол, лучше я помогу тебе сейчас переодеться. У меня страшно много работы внизу.

— Хорошо, — оцепенело кивнула Кэрол Уоттерсон.

Она расстегнула «ливайз», сняла их, спустила нейлоновые трусики к лодыжкам и вышла из них. Сейчас от талии до пяток она была голой. Барбара Хендершолт, как обычно, смотрела в другую сторону. Кэрол надела приготовленную одежду, а толстуха опустилась на колени, чтобы снова закрепить цепь на лодыжках. Она покраснела от усилия и с трудом встала с помощью Кэрол. Потом Барбара расстегнула пряжки и сняла с пленницы велосипедный пояс. Кэрол потерла натертые живот и ребра и задышала как можно глубже, стараясь, чтобы не закружилась голова.

Крошка отомкнула наручники и спрятала ключ в карман рубашки. Кэрол сняла рубашку и лифчик, которые были на ней, и надела чистую рубашку. Закончив переодеваться, она села на кровать и втерла смягчающий крем в нежную кожу на запястьях.

— Тот безупречный план, о котором ты говорила… Его придумал Джим?

Барбара Хендершолт собирала в наволочку грязное белье.

— В его разработке пришлось участвовать нам всем, — ответила она. — Вернее, всем, кроме меня. Но в общем ты права, самые дельные предложения внес Джим… Пожалуй, я заберу и эти простыни, Кэрол.

— Давай я тебе помогу.

— Нет, нет. Послушай, девочка, покури спокойно в свое удовольствие.

Кэрол стояла в стороне, пока Крошка снимала с постели грязное белье.

— Как ты могла связаться с таким человеком, как Джим?

— Что ты хочешь этим сказать? — мгновенно насторожилась Барбара, и ее глаза стали холодными, как лед.

— Он…

— Джим замечательный человек. Ты его просто не знаешь. Он застенчивый парень и большую часть времени молчит. Я не связывалась с ним, как ты выразилась. Я замужем за ним. Замужем.

— Я не…

Крошка бросила на нее взгляд, полный презрения.

— Ты думаешь так же, как все остальные… Как я могла заарканить Джима? Как мне удается удерживать его? Очень просто! Я делаю то же самое, что делаешь ты, когда хочешь заарканить мужчину. Размеры моей задницы еще ничего не значат.

— Крошка, ты не должна оправды…

Толстуха достала из шкафа свежее постельное белье и с грохотом закрыла его.

— Я сделаю все, что он мне скажет. Я сделаю все, что он захочет. Ему не приходится повторять дважды, когда ему что-то нужно. — Она замолчала, чтобы перевести дух, и расправила плечи, хватая ртом воздух. — Наверное, ты думаешь, будто у Джима что-то не в порядке. Ну что-то с головой или еще что-нибудь в этом же духе, раз он захотел жениться на мне. Если хочешь знать, я хорошая домохозяйка и прекрасно готовлю. А красавицы нередко оказываются самыми настоящими свиньями. Можешь не возражать, я перевидала достаточно таких, как ты, девчонок, и знаю, о чем говорю.

— Пожалуйста, не сердись на меня, Крошка!

— Вовсе не обязательно быть сумасшедшим или кретином, чтобы жениться на толстой девушке. — Барбара замолчала, сильно покраснела и добавила с очаровательной бесстыдной улыбкой: — Правда, полнота помогает, когда у мужика длинный член.

— Крошка!..

Толстуха бросилась к кровати, держа в руках кучу белья.

— Я еще должна заправить постель. У меня внизу миллион дел… Послушай, если тебе хочется думать, будто мы шайка ненормальных уголовников, пожалуйста! Думай о нас, что хочешь. Но мы самые нормальные люди. Мы такие же, как все остальные. Просто мы относимся к ответственности, которая лежит на человечестве, немного серьезнее, чем большинство людей.

— Крошка, отпусти меня! Отпусти сегодня… прямо сейчас! Клянусь, я ничего не расскажу фараонам. Сочиню, будто просто захотела на время исчезнуть и поэтому подстроила…

— Ну-ка хватит, Кэрол! — почти грубо оборвала ее Барбара Хендершолт. Она заправила простыни с одной стороны кровати, перешла на другую и сейчас стояла, уперев руки в бока и тяжело дыша.