Исчезнувший оазис - Пол Сассман Страница 55

Поначалу водитель не хотел их сажать. Машину-де только что вычистили, поменяли обшивку в салоне — не хватало все снова испачкать. Флин вытащил бумажник, отсчитал толстую стопку банкнот, и таксист сменил гнев на милость. Флин сел рядом с ним, впереди; Фрея, на которой к тому времени лица не было, устало забралась назад.

— Вам куда? — спросил таксист.

— Все равно, — ответил Флин, — лишь бы подальше. Просто скорей поезжайте.

Водитель еще раз покосился на окровавленную рубашку археолога, пожал плечами и, включив счетчик, съехал с обочины в общий поток.

Флин обернулся и посмотрел на Фрею. На миг их глаза встретились. Броди прижал кране пригоршню взятых у таксиста салфеток, после чего провалился в кресло, обтянутое дешевой синтетикой. В эту секунду Фрея наклонилась к самому его уху.

— Хочу сказать спасибо за мое спасение… — Ее голос звучал глухо, подавленно.

Флин хмыкнул и забормотал что-то насчет взаимной благодарности.

— А еще я хочу, чтобы ты перестал вешать мне лапшу на уши, — неожиданно процедила она, выхватила у него из-под рубашки пистолет и приставила дулом к боку. — Хочу услышать, кто ты такой, что происходит и во что, черт подери, ты втянул мою сестру. А если будешь молчать, то шоферу придется отстирывать куда больше дерьма со своей новой обивки. Так что рассказывай.

Близнецов звонок Гиргиса не обрадовал, ой как не обрадовал. В матче только-только объявили дополнительное время после того, как Мухаммед Абутрика забил чудо-гол за две минуты до конца игры, сравняв счет 2:2. Оставались еще три гола, в том числе и великолепный удар головой Усамы Хосни, да только приходилось все бросать и срочно ехать в Маншият-Насир. Скажи им об этом кто другой — сразу отправился бы куда подальше, но Гиргис все еще мог ими командовать. Так что, как ни отвратительно было останавливать показ (а они ненавидели, когда их прерывали вовремя футбола), пришлось собираться. Близнецы, ворча, убрали плейер и накрыли мать одеялом. Проверив, что еды и питья ей на утро хватит, они оставили деньги на кухонном шкафчике и вышли за дверь.

— Вот козел, — буркнул один другому, сбегая по ступенькам.

— Еще какой, — поддакнул тот.

— Дадим ему пару месяцев, а потом…

— Потом будем сами себе господа.

— И никаких начальников.

— Только ты да я.

— И мама.

— Куда же без мамы?

— Вот это жизнь.

— Не говори.

Они вышли из подъезда и отправились вдоль по улице рука об руку, обсуждая торли, кафетерии и Мухаммеда Абутрику, а также где найти среди ночи рулон полиэтилена и пневматический молоток, чтобы расправиться с беглецами, как приказал Гиргис.

— Фрея, не знаю, что ты подумала…

— Сейчас расскажу, — оборвала она, наклонилась к его уху и понизила голос так, чтобы не слышал водитель. — Я думаю, для египтолога ты чертовски лихо палишь из пистолета. Или у вас в Кембридже и стрельбой занимаются? Помимо бокса?

— Фрея, умоляю…

Он попытался обернуться, но она только сильнее ткнула его пистолетом под ребра.

— У меня мало знакомых египтологов, но готова поспорить, что второго такого среди них не найти, профессор Броди. Я благодарна за все, что ты для меня сделал, но мне нужно знать, кто ты такой и что здесь происходит. Немедленно.

Флин попробовал заглянуть ей в глаза, но потом словно сдался, кивнул и с усталым видом выпрямился на сиденье.

— Хорошо, хорошо. Только ствол опусти.

Фрея положила пистолет рядом, но из руки не выпустила.

— Отвечай.

Флин, однако же, молча смотрел в окно. Мрак Маншият-Насира мало-помалу остался позади, только у подножия залитой светом горы Мукаттам еще залегала тень, словно клин, подпирающий стену. Шофер закурил и сунул в автомагнитолу кассету. Зазвучало что-то заунывное — женский голос и нестройные скрипичные трели. Слева пронесся мотоцикл, у которого поперек заднего сиденья висел баран. Мотоциклист не то скучающе, не то отрешенно смотрел перед собой. Прошла почти минута; Фрея уже приготовилась напомнить Флину, что хочет услышать ответ, как вдруг он протянул руку к приборной доске и взял у водителя сотовый с просьбой им воспользоваться. Последовали переговоры: жена таксиста, как оказалось, заболела, они просрочили с квартирной платой, а звонки стоили дорого. В конце концов Флину пришлось расстаться с кругленькой суммой. Он набрал номер и собирался нажать кнопку вызова, но почему-то отвел палец.

— Кто знал, что ты ко мне собралась? — спросил он, глядя на телефон.

— Что?

— В Американский университет. Сегодня днем. Кто знал, что ты отправишься меня разыскивать?

— Сейчас я задаю вопросы!

— Ну же, Фрея!

Она пожала плечами:

— Никто. Ладно, Молли Кирнан знала. Я послала ей сообщение на автоответчик. Господи, неужели она тоже в этом замешана!

— В этом — нет, — ответил он. — Мы с ней просто старые знакомые.

— Тогда о чем речь?

Он опять промолчал, потом отменил вызов и стер номер, по которому собирался звонить, а вместо него вбил текстовое сообщение. Фрея вытянулась вперед — подсмотреть, что он пишет, но на дисплее все сплошь было по-арабски. Флин закончил печатать, отправил сообщение, потом пробормотал шоферу «спасибо» и вернул трубку на место.

— Я жду, — напомнила Фрея.

— Потерпи. Это долгая история… Нет, не могу. Не здесь. Сначала надо куда-нибудь добраться. Я все объясню, обещаю, но здесь не место. Прошу, поверь мне хотя бы в этом.

Он оглянулся на нее, потом по-арабски проинструктировал водителя и снова откинулся на спинку кресла, молча разглядывая потолок.

Ехали они около получаса (из которых добрые пятнадцать минут стояли в пробках) и, кажется, на север — мимо кладбищ, подобия военной базы, огромного освещенного стадиона, потом свернули с автострады на широкую пальмовую аллею, а оттуда направились в гущу тусклых, пыльных улочек среди четырехэтажных бетонных коробок. Придорожные фонари окутывали все вокруг каким-то горчичным светом. Казалось, дома и улицы вдруг заболели желтухой. Водитель определенно не знал дороги, так что Флин направлял его, говорил, где сворачивать направо, где налево, где проехать прямо до перекрестка, пока они наконец не остановились перед каким-то домом — полной копией соседних, за исключением белья на балконах. Флин накинул водителю солидные чаевые сверх того, что уже отдал, после чего Фрея сунула пистолет под переднее сиденье, зная, что все равно не стала бы стрелять (а стало быть, что в нем толку?), и они вышли из машины.

— И куда мы приехали? — спросила Фрея, шагая вслед за Флином к подъезду. Такси укатило, музыка стихла, и воцарилась гнетущая тишина.

— Это — Айн-Шамс, — ответил Флин. — Северный пригород Каира. Уместно, не находишь?