Исчезнувший оазис - Пол Сассман Страница 54

— Флин, — шепнула Фрея. Ее плечи напряглись, по спине будто пробежал ток. — Флин!

— А?

Он подошел к ней. Фрея кивнула на грузовик — тот громыхал всего в двадцати метрах от здания.

— Видел фильм «Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид»? Помнишь сцену, где они…

— Прыгают со скалы? — закончил за нее Флин. — Нет, я вряд ли смогу. Слишком высоко.

— Все будет хорошо, — сказала она, стараясь не выдать сомнений.

— Тут лететь этажей десять!

— Я не дам себе руку отрезать, — твердо сказала Фрея.

Шаги звучали все ближе и ближе. Флин перевел взгляд с нее на грузовик и обратно.

— Ладно, — произнес он и поморщился, словно ему предложили выпить жуткую гадость. Потом Флин спрятал фотографии под рубашку, застегнул ее на все пуговицы и заправил в джинсы. Один охранник не спеша направился к гранулятору, двое других выглядывали с лестницы. На пленников никто не смотрел.

— На счет «три», — шепнула Фрея. Нос грузовика уже был под ними. — Раз, два…

— Кстати, а в фильме-то они выжили?

Фрея кивнула.

— Да, правда, обоих потом застрелили. Три!

Они сцепились ладонями и шагнули в пустоту.

На какой-то миг все вокруг смазалось, как акварель, унеслось вдаль калейдоскопом стен, крыш и балконов, а потом резко снова пришло в фокус — они приземлились в кузов грузовика. Тряпичная гора просела под их весом, смягчая падение. Фрею отшвырнуло вбок, на откидной борт, впечатало в сырой кусок поролона, выкрутило шею, но в целом не покалечило. Флину повезло меньше: он отскочил от свернутого рулоном ковра и вылетел за борт, кувыркаясь, как пьяный гимнаст; затем разметал штабель стоявших рядом пластиковых бочек, а оттуда рикошетом угодил лицом в кучу хлама, где что-то острое распороло ему руку.

Несколько секунд они просто приходили в себя. Вскоре сверху раздались окрики. Пошатываясь, борясь с головокружением, Фрея приподнялась над бортом движущегося грузовика и скатилась на землю. Флин кое-как поднялся. Его левый рукав взмок от крови, колени подгибались. Он, однако же, нашел силы увести Фрею в узкий проход на другой стороне улицы. Воплям сверху уже вторили выкрики из подворотни — видимо, там кто-то дежурил, «прикрывал тылы». Беглецы протиснулись в черное жерло проулка и пошли ощупью сквозь тьму, давясь кислым смрадом гниющего мусора, хрустя подошвами по кучам отбросов.

— Тут крысы! — взвизгнула Фрея, почувствовав под ногами возню.

— Ничего страшного! — крикнул Флин. — Вперед!

Так они и брели сквозь темноту, движимые скорее инстинктом, чем зрением, — мутный свет улицы совершенно не разгонял окружавший их мрак. Флин оступился и встал, плюясь от омерзения; Фрея провалилась ногой во что-то, до ужаса похожее на собачий труп, но тут же пошла дальше. Мгла вокруг сгущалась, вонь становилась все невыносимее… Наконец метров через тридцать проулок свернул налево и пошел под уклон. Впереди узкой полоской забрезжил свет, а из-за угла донеслись звуки погони: крики, ругань и выстрелы. Беглецы со всей скоростью зашагали вперед, оступаясь на старых жестянках и ведрах из-под краски, которыми заканчивалась мусорная насыпь. Выход становился все ближе. Наконец коридор оборвался, и Флин с Фреей очутились на краю обрыва в три метра высотой. Вокруг теснились убогие лачуги, а прожектор на шесте слева излучал яркий, ледяной свет. Откуда-то снизу вдруг донеслось похрюкивание, а с ним — залп навозных ароматов.

— Прыгай! — крикнул Флин.

— Тут же свинарник, чтоб его!

— Ради Бога, прыгай же!

Он подтолкнул Фрею в спину, и она плашмя рухнула вниз, почти по локоть уйдя в хлюпающее месиво из соломы и грязи. Сонное хрюканье сменилось тревожным визгом, вокруг заметались лоснящиеся черные туши. Фрея встала и огляделась. В ногу ей уткнулось скользкое рыло, и она наградила его звучным шлепком. Флин еще стоял наверху, прижавшись к стене у выхода в проулок и стиснув кулаки. Его рукав совсем пропитался кровью. Где-то совсем близко гремели жестянки — бандиты прорывались вперед, сопровождая погоню треском пальбы.

— Туда! — сдавленно крикнул Флин и кивнул на груду тюков с соломой в дальнем конце стойла. — Быстрее!

— А как же…

— Бегом!

Фрея быстро заковыляла к тюкам, перекатилась через них и успела скорчиться в щели в тот самый миг, когда из проулка ворвался первый преследователь. Он, видимо, сильно опередил остальных, потому что обернулся и начал их подзывать. Флин тут же бросился на него и серией ударов отправил головой в яму, где тот и приземлился с хлюпаньем и костным хрустом. Археолог соскочил в грязь, выхватил из вялой руки бандита пистолет, быстро обыскал карманы, достал запасную обойму и тоже отправился за тюки. Чуть только из проулка ввалилась остальная часть шайки Гиргиса, Флин пригнул Фрее голову. Бандиты остановились на краю стойла и заозирались, высматривая беглецов в свете прожектора, а когда никого не нашли, принялись палить во все стороны. Короб сарая сотрясался от грохота выстрелов, вокруг беглецов свистели и шлепали пули, врезаясь в грязь и солому; перепуганные свиньи метались по всему стойлу. Казалось, это тянулось вечность… Одной рукой Флин сжимал пистолет, другой привлек Фрею к себе. Выждав, когда огонь понемногу стих, он без колебаний пригнул девушке голову, встал на одно колено и устроил пальбу. Его палец ритмично спускал курок, вытянутая рука ходила туда-сюда, наводясь на цели. Флин опустошил одну обойму, заправил вторую и сделал еще несколько выстрелов. Затем он медленно опустил пистолет. Ответного огня не было. Археолог, тяжело дыша, оперся Фрее на плечо.

— Вот и все, — произнес он.

Секунду-другую она сидела без движения, скорчившись в грязи. Эхо пальбы постепенно смолкало, сквозь него прорезались другие звуки: скулеж раненых свиней и стук открываемых ставень (будто кто толкнул полосу из костяшек домино) — люди выглядывали из окон. Фрея выпрямилась и взглянула поверх соломенных тюков: на залитом светом краю стойла лежали четыре трупа.

— Боже мой, — прошептала она, дрожа всем телом. — Твою мать!

Теперь уже и на улице закричали, а где-то вдалеке взвыла сирена. Флин выждал несколько секунд — вдруг появятся еще бандиты, — после чего сунул пистолет за спину, под рубашку, и поднял Фрею на ноги.

— Как у тебя это получилось? — спросила она сиплым от потрясения голосом. — Столько народу… Как ты их…

— Потом объясню, — оборвал Флин. — Все, пора сматываться. Пошли.

Он помог ей пройти в другой конец стойла и перебраться через стену из шлакоблоков. Им что-то кричали сверху, вой сирены звучал громче. Они шли и шли — мимо очередной свалки, потом вниз по узкой улице. Оба не могли слова выговорить после пережитого. Через полсотни метров топот бегущих ног за углом вынудил их забиться в какой-то смрадный проем и притаиться в тенях. Мимо пробежала ватага подростков, которым не терпелось разведать, что произошло. Когда они, взволнованно галдя, скрылись из виду, Флин и Фрея поспешили дальше. Улица шла под уклон, петляла и расширялась. Они обошли магазин с освещенными витринами, фруктовый киоск, увитый гирляндой лампочек, затем кафе. Все чаще попадались прохожие, все суетливее и ярче становился район. У подножия улица словно ожила. По взглядам встречных людей беглецы понимали, что из-за окровавленной рубашки и корки грязи на одежде их уже связывают с беспорядками, а потому ускорили шаги. На них глазели, будто они шли голышом, показывали пальцем и дважды попытались задержать. Оба раза Флин отбивался и тащил Фрею сквозь толпу, но потом улица оборвалась крутым склоном, за которым лежал пустырь. Там стояло несколько машин, шеренга мусорных баков, дальше тянулись рельсы, а вдали, будто ревущий поток, отсекающий этот угол Каира от прочих районов города, виднелась шумная трехполосная магистраль, по которой в обе стороны проносились машины. Флин и Фрея бросились туда, перелезли через ограду и отчаянно замахали руками встречному такси.