Ковчег огня - Хлоя Пэйлов Страница 49

— Это означает, что фараон похитил Ковчег Завета! — Увидев, что ее восклицание было встречено молчанием, Эди наморщила лоб: — Ну, а что еще это может означать?

— В Ветхом Завете нет ни слова о том, что Сусаким забрал Ковчег. Там лишь говорится, что фараону удалось уйти с пятистами золотыми щитами.

— Знаменитыми щитами Соломона, — пробормотал Кэдмон.

— Некоторые исследователи Библии выдвинули предположение, что царь Ровоам по доброй воле отдал пятьсот золотых щитов в качестве расплаты за долг чести. За много лет до этого фараон предоставил убежище беглому иудейскому царевичу, когда отец приказал его убить. Да, все это соперничество между членами одной семьи делает Библию чертовски занятным чтивом, — добавил профессор, весело подмигнув Эди.

— Есть еще какие-нибудь исторические документы помимо Ветхого Завета, в которых говорится о вторжении Сусакима в Израиль? — спросил Кэдмон, следя за тем, чтобы сэр Кеннет не отвлекался от темы.

— Единственным другим упоминанием является надпись в храме Амона Ра в Луксоре. Если верить ей, после захвата Иерусалима Сусаким якобы остановился на Ездрилонской равнине, где воздвиг памятную стелу. Обычай того времени требовал, чтобы Сусаким проявил свою признательность богам, оставив щедрое подношение. Это как с налоговым инспектором — своего бога нужно ублажать. И отвечаю на ваш вопрос: нет никаких данных о том, как поступил Сусаким со своей злополучной добычей, вернувшись в свою столицу Танис.

— Я полагала, Ковчег был помещен в гробницу Сусакима, — как бы мимоходом заметила Эди. — По крайней мере, такая версия отражена в фильме «В поисках потерянного ковчега».

К удивлению Кэдмона, сэр Кеннет, вместо того чтобы отчитать Эди за упоминание художественного фильма в серьезном споре, широко улыбнулся:

— Вы просто очаровательны, моя дорогая. Но в отношении Сусакима и Ковчега Завета вы пришли к ошибочному заключению. Как я уже говорил, нет никаких свидетельств того, что Сусаким забрал Ковчег.

— Разумно предположить, что, если войско фараона захватило Иерусалим, Сусаким разграбил храм Соломона, — возразил Кэдмон. — В конце концов, единственная цель вторжения в Израиль заключалась в том, чтобы награбить как можно больше.

— А какие у вас есть доказательства того, что Сусаким прикоснулся своими алчными руками к этому заветному сокровищу?

— Как вы уже говорили, прямых свидетельств в Библии нет, однако разумно предположить…

— Вздор! Ничего разумного в этом нет! — громко воскликнул сэр Кеннет, ударяя кулаком по столу. — Больше того, ваши предположения безосновательны. Я бы посоветовал вам, юный Эйсквит, поумерить вашу фантазию.

Он вскочил на ноги, подошел к окну и, несмотря на декабрьскую погоду за стеклом, распахнул створку, впуская морозный зимний воздух. Старинное стекло поймало лучи полуденного солнца, подарив старику серебристый нимб.

— Reginae erunt nutrices tuae! — проревел сэр Кеннет, обращаясь к голым деревьям, обрамлявшим двор часовни.

Нижняя челюсть Эди едва не вышла из сустава — таким было ее изумление.

Кэдмон, видевший это представление уже много раз, встал, подойдя к подносу с чаем, взял две булочки с орехами и одну протянул Эди.

— «Да будут царицы кормилицами твоими», — перевел он. — Это строки из Книги пророка Исайи являются девизом Королевского колледжа.

Откусив кусок булочки, Кэдмон уставился поверх курчавой профессорской головы в окно, глядя на маленькую каменную террасу, выходящую на сад с клумбами. В цветущее изобилие весеннего семестра сэр Кеннет собирал на клумбе свои любимые цветы. Почему-то воспоминание об этих весенних днях оказалось особенно острым. И особенно болезненным.

— Понимаю, сэр Кеннет растопчет меня, если я предложу это, — понизив голос, промолвила Эди, — но что, если Сусаким бросил Ковчег Завета на Ездрилонской равнине точно так же, как филистимляне бросили его в Вифсамисе? Сусаким мог так поступить, если египетские воины начали жаловаться на язвы и болезни. Или еще лучше, если фараон стал свидетелем того, как одного-двух его воинов подбросил в воздух электрический заряд, выработанный Ковчегом? Думаю, это явилось бы достаточной причиной для того, чтобы спрятать Ковчег, прочитать молитву и убираться поскорее из Ездрилонской равнины.

Найдя такой сценарий вполне правдоподобным, Кэдмон вернулся на место. От грусти не осталось и следа.

— Ты женщина моего сердца, — улыбнувшись, сказал он.

А про себя подумал, что впоследствии на дар Сусакима богам мог случайно наткнуться рыцарь-крестоносец, размеры золотого сундука Галена, приведенные в «Реестре податей», в точности совпадали с размерами Ковчега Завета, упомянутыми в Ветхом Завете. А Ездрилонская равнина, где Гален Годмерсхэмский обнаружил свой золотой сундук, была тем самым местом, где Сусаким воздвиг памятную стелу.

— Сэр Кеннет сказал что-то о том, что Галену принадлежали некие «священные предметы». Как ты думаешь, а что, если Гален также наткнулся на часть щитов Соломона?

— Вполне вероятно, что Сусаким оставил какое-то количество золотых щитов в качестве подношения богам, — тихо произнес Кэдмон. — Хотя я бы не высказывал это предположение нашему хозяину.

— Понятно.

Закрыв окно, сэр Кеннет прошел к письменному столу.

— Ничто так не прочищает рассудок, как хороший крик, а? Дорогая моя, вам надо непременно как-нибудь попробовать. Подозреваю, у вас отличные легкие. — Профессор повернулся к Кэдмону: — Хотя наша беседа получилась очень интересной, молодой Эйсквит, ваше предположение сравнимо с плевком в аэродинамической трубе. В лучшем случае оно эфемерное.

— Вот так и «рождается ужасная красота», — усмехнулся Кэдмон.

— У вас всегда была слабость к цветастым литературным сравнениям. Если бы вы занялись не средневековой историей, а средневековой литературой, вы бы далеко пошли.

— Поздно сожалеть об этом.

— Гм, раз уж речь зашла о литературном творчестве, мне хочется узнать побольше о тех стихах, которые Гален Годмерсхэмский написал перед своей смертью, — вмешалась Эди, принимая на себя неблагодарную роль судьи.

— Я так и знал, что вас заинтересует поэзия Галена. Оригиналы четверостиший хранятся в библиотеке герцога Хамфри и никому не выдаются. Но, к вашему счастью, моя дорогая, у меня есть копия.

Стоя перед столом, сэр Кеннет порылся в бумагах. Не найдя то, что искал, он нетерпеливо набросился на соседнюю кипу, затем на следующую, недовольно бормоча себе под нос.

— Это просто бессовестно! — наконец сердито воскликнул профессор, хлопнув ладонью по последней кипе. — У меня сперли эти проклятые катрены!