Ковчег огня - Хлоя Пэйлов Страница 48

Оказавшись в кабинете сэра Кеннета, наполненном родственными запахами влажной шерсти и отсыревшей кожи, Кэдмон неожиданно ощутил прилив болезненной ностальгии.

Стремясь сохранить внешнее спокойствие, он взглянул на триптих, бросающий в комнату разноцветные тени. Замечательный образчик средневекового творчества, изображающий самое известное из назидательных преданий, — «Искушение в Эдемском саду».

Змий откровенно фаллических пропорций. Ярко-красное сочное яблоко. Руки, стыдливо протянутые к гениталиям, прикрытым смоковными листьями.

По какой-то необъяснимой причине витраж напомнил Кэдмону его студенческие годы в Оксфорде. Быть может, потому, что он сам также осмелился вкусить плод древа знаний.

И если он был несчастным Адамом, сэр Кеннет Кэмпбелл-Браун был не кем иным, как коварным Люцифером.

Хотя в годы впечатлительной молодости он отводил своему учителю гораздо более возвышенную роль. Блестящий ученый, строгий наставник, и в ту пору человек капризный и жестокий, сэр Кеннет требовал от своих учеников непоколебимой преданности. Взамен он предоставлял своим подопечным незабываемое путешествие по миру науки. Памятуя о тех днях, когда Оксфордский университет начинался с того, что группы молодых учащихся собирались вокруг самых прославленных учителей той поры, он продолжал традицию, раз в неделю принимая своих учеников в каменных недрах Розовой часовни.

На протяжении почти восьми лет у них с Кэдмоном были близкие отношения, в чем-то напоминающие отношения отца и сына.

Вначале сэр Кеннет одобрил тему диссертации Кэдмона, увлеченный предположением о том, что рыцари-тамплиеры могли во время своего пребывания в Святой земле исследовать гробницы и храмы Древнего Египта. Но когда Кэдмон осмелился предположить, что со временем тамплиеры отвернулись от католицизма и стали последователями таинственного культа Изиды, профессор не только наотрез отказался рассматривать это предположение, он шагнул дальше, публично высмеяв своего ученика за то, что тот «ухватился за слухи, выдавая их за правду». Кэдмон словно получил удар в лицо темной дождливой ночью.

Тринадцать лет спустя он обратил неудачу в преимущество, использовав свою высмеянную диссертацию в качестве основы для книги «Откровения Изиды».

Стряхнув старые воспоминания, Кэдмон кашлянул, готовый пуститься в путь по ухабистой дороге.

— Давайте предположим, чисто теоретически, что Гален Годмерсхэмский, оказавшись на Ездрилонской равнине, действительно обнаружил Ковчег Завета, — осторожно начал он, памятуя о том, что сэр Кеннет привык иметь дело с «фактами, а не двусмысленными намеками». — Есть какие-нибудь доказательства в подтверждение такого предположения?

Откинувшись на спинку мягкого кожаного кресла, сплетя на груди пальцы, пронизанные голубыми прожилками, сэр Кеннет прищурился: несомненно, старик решал, отвечать ли ему на этот вопрос. Наконец с заметным отсутствием воодушевления он сказал:

— Да, в поддержку вашего предположения имеются кое-какие обрывочные исторические данные.

— Например, какие? — тотчас же спросила Эди. Умение находить тонкий подход не было ее сильной стороной.

— Как вам, конечно, известно, существует множество теорий относительно того, как и почему исчез Ковчег. Однако, если тщательно покопаться в столетиях библейского молчания, что исчезновение, вероятно, можно положить к обутой в сандалию ноге египетского фараона Сусакима, который вторгся в священный город Иерусалим в 926 году до нашей эры.

Как только профессор начал говорить, Кэдмон вспомнил, что сэр Кеннет никогда не готовил заранее свои лекции, всегда предпочитая экспромт. Блестящий экспромт. Многие из тех, кто парил в воздухе, не зная, где приземлиться, с грохотом падали на полпути. Но только не сэр Кеннет Кэмпбелл-Браун, его лекции были легендарными.

Кэдмон повернулся к Эди:

— Вторжение Сусакима произошло вскоре после того, как корону Израиля унаследовал сын Соломона Ровоам. Поскольку незадолго до этого в ходе междоусобной войны северные племена отделились, Израильское царство осталось беззащитным.

— Другими словами, нехорошие египтяне набросились на него, словно стервятники на падаль.

— Отлично сказано, моя дорогая, — рассмеялся вслух сэр Кеннет. — Воистину отлично сказано!

В дальнем конце кабинета вдруг распахнулась дверь, и всеобщее веселое настроение было нарушено тяжелым стуком ботинок на резиновой подошве. Не говоря ни слова, домработница прошла к чайному столику с подносом, заставленным веджвудским фарфором и серебром. По-прежнему молча, со строгим выражением лица, она вручила каждому по кружке подогретого вина с пряностями и затейливому блюдечку с двумя маленькими пирожками.

Наблюдая за ней, Кэдмон размышлял о том, как прислуга может по многу лет терпеть заскоки сэра Кеннета. Определенно, эта женщина обладала терпением библейского Иова.

— Проклятый обогреватель начиная с первого декабря работает на всю катушку. Если не следить за этим, еще до Двенадцатой ночи я останусь без денег.

Решив не связываться с красивой вилочкой для десерта, Эди взяла с подноса пирожок пальцами.

— Вы собирались поведать нам о том, как Сусаким завоевал Израиль.

— Да, собирался. — Отдав предпочтение вину, сэр Кеннет обхватил кружку обеими руками. — Согласно Третьей книге Царств, «на пятом году царствования Ровоамова, Сусаким, царь Египетский, вышел против Иерусалима. И взял сокровища дома Господня и сокровища дома царского — все взял».