Альтераты. Соль - Евгения Кретова Страница 48

Анна озадаченно пожала плечами. На узком лице обострились скулы, тень пролегла под глазами.

— Я не считаю, что дурацкие сны без начала и без конца можно рассматривать как странности. Прости, — она мягко выдернула локоть, упрямо поджала губы.

Тимофей крепко взял ее за плечи, чуть встряхнул:

— Анька, дурында, ты чё, не понимаешь, что это означает? — заглянул в глаза, с ужасом понимая, что именно эти глаза снятся ему долгие годы. Именно их он ищет в толпе. Этот взгляд и глухая, смолистая чернота вокруг — его личное проклятие. Вот эта самая столичная рокерша Скраббл ему снится столько лет. Откуда?

Он отшатнулся.

— Анька, дело не в этом чертовом браслете…

— А в чем тогда?! — посмотрела с вызовом.

Торопов прислонился к широким перилам, прищурился в темноту.

— Не знаю, — проговорил после молчания. — Но все началось гораздо раньше.

Посмотрев на притихшую девушку, он взял ее за руку, потянул на веранду:

— Пойдем, мне надо, чтобы ты все свои сны рассказала, все глюки.

— Зачем тебе это сдалось?!

Остановился, посмотрел сурово:

— Ты с этим хочешь разобраться или нет?

— Ну, хочу, — Анна нахмурилась, закусила губу, бросила взгляд на его растоптанные кеды.

— А я, кажется, могу помочь. Пошли, — он бесцеремонно подтолкнул ее внутрь.

7

Лера сидела на полу, прислушивалась к странным шорохам и голосам. Она почти научилась не обращать на них внимание, почти привыкла не замечать их. Это все равно что жить в витрине: можно сойти с ума, но привыкаешь и к этому.

Перед ней стоял стакан воды, ловил и преломлял в своей глубине тонкий лунный отблеск. В нем — Лера видела это совершенно отчетливо — вращалась тень, то превращаясь в ее недавнюю знакомую Скраббл, то в незнакомую женщину, яркую, дерзкую, непокорную. Метаморфоза, словно масло в воде, перетекала из одного образа в другой. Тени дробились то в силуэты современного города, то отражались стенами средневековой крепости.

Уткнувшись в колени, девушка протянула руку, лениво взболтала воду в стакане, прогнав навязчивые образы. Подумав, перевернула стакан: прозрачная жидкость с тихим вздохом растеклась по линолеуму. В луже мелькнул и тут же погас образ тонущего парусника, река и — на короткое мгновение — лицо Скраббл и дуло пистолета.

Лера прикусила губу. По спине пробежал знакомый холодок — предвестник появления кого-то с той стороны. Девушка, не оборачиваясь, прошептала:

— Уйди.

Тень пожилого воина замерла у входа. В глазах мелькнула досада. Но в следующее мгновение призрак растаял.

8

Скраббл и Торопов просидели почти до рассвета. Ванильные облака тянулись из-за посветлевшего горизонта, расплескивая на крыши карамельные блики, когда Тимофей, наконец, удовлетворенно откинулся на спинку пластикового стула.

Он исписал тонкую ученическую тетрадку, фиксируя все, что рассказывала ему Анна, и теперь объединял информацию в блоки, отмечая одинаковыми значками.

— Итак, что мы имеем? Первое. Есть твой сон. Лобзания и сюси-пуси, — он иронично глянул на вспыхнувшие уши девушки, нарисовал на полях красное сердечко, пробормотал: — Я, конечно, готов списать это на эротические фантазии постпубертатного периода…

— Еще одно слово, и я тебе врежу твоим же собственным переносным фонарем, понял? — Анна предостерегающе постучала пальцами по столешнице.

Торопов изогнул бровь, примирительно покачал головой:

— Понял. Хотя, все, что естественно, то… — Анна вздохнула и решительно придвинула к себе фонарь. — Молчу-молчу.

Тимофей растер онемевшие мышцы шеи, повертел коротко стриженной головой и перевернул мелко исписанный тетрадный листок.

— С этим сном непосредственно связана погоня, женский смех, удары плетью, — он поставил пометку на полях в виде молнии и продолжил уже озадаченно: — Есть еще глюки. Женщина с серебристыми волосами, предположительно блондинка или седая. Бродит по волнам и шепчет проклятия. Стигматы, раны, соль на губах, боль от горения тела… И эта тема вообще никак логически не объясняется. Еще этот чертов браслет. — Он поставил жирный знак вопроса на полях, задумался. — Знаешь, Ань, это может быть направленное внушение: черт его знает, что этот Андрис тебе наболтал во время гипноза, откуда-то же появилась его физиономия в твоих глюках?

Анна крутила в руках фонарь, закрывая указательным пальцем по очереди то один светодиод, то другой. Подушечка светилась.

— Совпадение, — пробормотала, наконец.

Тимофей скептически скривился:

— А вот чего именно он тебе привиделся? Вот чего б не я? — дайвер бесстыдно уставился на девушку, дождался, пока та покраснеет, только тогда отвел взгляд: — Он, конечно, смазливее, зато у меня мужественная профессия.

Анна рассмеялась. Кажется, впервые за эти несколько недель.

— Дурак ты, Торопов.

Дайвер усмехнулся уголками губ, спрятал лукавый взгляд.

— Под большим двойным вопросом поставим присутствие этого твоего заморского красавчика в твоих снах и глюках, так и быть. Но тогда включим сюда и то, что женщину, выбирающуюся из тонущего корабля, я тоже видел. Ты описываешь белые волосы. Я описываю белые волосы. И глаза синие-синие. Еще в этом сне было что-то ледяное, холодное. — Он задумался, подбирая слова. — Знаешь, вода бывает такой температуры, когда становится густой и хрусткой. Мимолетное касание, и она тут же кристаллизуется. Видела такое? — Девушка кивнула, вспомнив, как однажды на балконе оставила бутылку с водой, а ночью ударили заморозки. Утром вода в бутылке была еще жидкая, но кристаллизировалась, стоило чуть толкнуть бутылку. Тим кивнул: — Вот и здесь такое.

— Почему ты думаешь, что это связано со мной? Может, это твой персональный глюк? — Аня недоверчиво прищурилась, посмотрела искоса.

Тимофей неожиданно смутился, открыл было рот, чтобы отшутиться, но вспомнил сегодняшний спарринг, синие глаза и… не смог:

— Потому что в этом глюке оказались твои глаза, — отозвался с вызовом и захлопнул тетрадь.

Анна опешила, так и замерла с приоткрытым ртом и округлившимися глазами.

Торопов сделал вид, что ничего не замечает, отодвинул школьную тетрадь. Игнорируя гостью, перебрался в кресло-качалку с явным намерением прекратить затянувшиеся посиделки и отправить Анну спать.

— Выходит, мы все оказались здесь не случайно, — прошептала девушка. — Я боюсь закрывать глаза. А еще больше боюсь следующей ночи. Боюсь, что будет… опять… Что-то…

— Иди ко мне, — неожиданно предложил Торопов.

Анна замерла на мгновение, уставилась на него: дайвер невозмутимо откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Девушка посидела еще немного, погасила фонарь. Темнота с макушек деревьев сразу прыгнула на ладони, послушно скрывая румянец на щеках.