Жена между нами - Грир Хендрикс Страница 47

– Нет. Никого не видела.

Но это было не совсем так.

Я видела лицо, но не у нас в окне. Я видела его только в своих воспоминаниях. Оно принадлежит человеку, с которым я в последний раз виделась во Флориде, человеку, который винит меня, который хочет меня наказать за чудовищные события того осеннего вечера.

У меня было новое имя. Новый адрес. Я даже поменяла номер телефона.

И я всегда боялась, что этого окажется недостаточно.

* * *

Трагедия начала разворачиваться прекрасным осенним днем, тогда тоже был октябрь. Я была совсем юной, мой последний год в университете только начался. Невыносимый зной флоридского лета сменился мягким теплом; девочки из моего женского сообщества ходили в легких платьях или майках и шортах с надписью «ЧИ ОМЕГА» на заднице. Наш дом бурлил радостной энергией – после заката должна была начаться инициация новых членов сообщества. Будучи организатором мероприятий, я занималась желе-шотами, повязками на глаза, свечами и ночным купанием в океане в качестве финального сюрприза.

Но проснулась я совершенно без сил; меня тошнило. Я вяло жевала овсяный батончик по дороге на семинар по раннему развитию. Открыв ежедневник на пружинке, чтобы записать задание на следующую неделю, я замерла с карандашом в руке, внезапно осознав: месячные задерживаются. Я не болею. Я беременна.

Когда я наконец подняла голову, студенты уже собрались и выходили из аудитории. Шок поглотил несколько минут.

Я прогуляла следующий семинар и пошла в аптеку на границе кампуса. Купила пачку жвачки, журнал «Пипл», несколько ручек и тест на беременность, как будто это был просто очередной пункт в списке покупок. Рядом был «Макдоналдс», и я побежала в туалет и закрылась в кабинке, слушая, как две девочки лет двенадцати причесываются, глядя на себя в зеркало и обсуждая концерт Бритни Спирс, на который они собирались пойти. Знак плюс подтвердил мои подозрения.

Мне всего двадцать один, думала я в панике. Я даже университет еще не закончила. Мы с моим бойфрендом Дэниэлом встречались всего несколько месяцев.

Я открыла дверь кабинки и подошла к раковинам, чтобы поплескать немного холодной воды на запястья. Когда я подняла голову, девочки резко замолчали, увидев выражение моего лица.

У Дэниэла был семинар по социологии, который заканчивался в половине первого – я выучила наизусть его расписание. Я побежала к зданию, где проходил семинар, и начала мерить шагами тротуар напротив входа. Пара студентов курила на ступеньках, еще несколько валялись на траве, ели свой обед, трое играли во фрисби, выстроившись треугольником. Девушка лежала, положив голову парню на колени, и ее длинные волосы укрывали его ноги как плед. Из приемника грохотали «Грейтфул Дэд».

Еще два часа назад я была бы одной из них.

Когда схлынула толпа выходивших с занятия студентов, я увидела, что он стоит в начале лестницы и кладет очки в нагрудный карман рубашки. Через плечо у него висела сумка на длинном ремне. Я подняла руку и помахала. Он увидел меня, задержался на ступеньках и неуверенно начал спускаться туда, где стояла я.

– Профессор Бартон! – его перехватила студентка – хотела, наверное, задать вопрос по поводу его предмета. Или просто заигрывала с ним.

Дэниэлу Бартону было примерно тридцать пять, и на его фоне качки со своим фрисби, скачущие и улюлюкавшие, когда удавалось поймать, были похожи на щенят. Разговаривая со студенткой, он продолжал искоса поглядывать на меня. Его нервозность была физически ощутима. Я нарушила правило: не видеться на территории университета.

Его, в конце концов, могли и уволить. Он поставил мне «отлично» на третьем курсе, за несколько недель до того, как мы начали встречаться. Я заслужила свою оценку – мы никогда не разговаривали ни о чем, кроме предмета, не говоря уже о том, чтобы целоваться, пока я не столкнулась с ним на концерте Дэйва Мэттьюса на пляже, потеряв своих друзей, – но кто бы нам поверил?

Когда он наконец приблизился ко мне, он прошептал: «Не сейчас. Потом позвоню».

– Заезжай за мной на обычное место через 15 минут, – сказала я.

Он покачал головой.

– Сегодня не получится. Завтра.

– Это очень важно.

Но он уже шел прочь от меня, засунув руки в карманы, к своей старенькой «Альфа Ромео», которая так часто возила нас на пляж лунными ночами. Я смотрела ему вслед, чувствуя себя уязвленной и чудовищно преданной. Я всегда соблюдала наше правило – он должен был догадаться, что это было неотложное дело.

Дэниэл бросил сумку на пассажирское сиденье – мое сиденье – и уехал.

Я обхватила живот руками и смотрела, как его машина исчезла за поворотом. Потом медленно пошла обратно в дом женского сообщества, где все были заняты приготовлениями.

Нужно только дождаться, когда этот день закончится, говорила я себе, с усилием моргая и чувствуя подступающие слезы. Потом можно будет поговорить с Дэниэлом. Мы вместе придумаем, что делать.

– Ты где была? – спросила меня при входе президент нашего сообщества, но даже не притормозила, чтобы услышать ответ.

Сегодня вечером двадцать две новых девочки должны были вступить в сообщество. Церемония должна была начаться с ужина и обязательных ритуалов: песни дома и викторины на знание важных дат и имен основателей сообщества. После этого каждая возьмет по свече и повторит священные клятвы. Я должна была стоять за спиной у своей «младшей сестры», Мэгги, к которой буду приставлена на год. Около десяти начнутся испытания. Они будут длиться несколько часов, но ничего страшного с девочками не произойдет. Ничего опасного. Никто не пострадает.

Я точно это знала, потому что сама все организовала.

На столе выстроились бутылки: водка – для желе-шотов, хлебный спирт – для фруктового пунша. «Не многовато ли алкоголя?» – подумала я. Я запомнила эту мысль из-за того, что произошло после. Эти мерцающие синие и красные огни полицейских машин. Пронзительный крик, резкий, как сигнализация.

Но я уже прошла мимо стола наверх в свою комнату, и эта мысль пролетела мимо меня как мотылек и быстро сменилась тревогой по поводу беременности. Из глубины поднималась тошнота, заключавшая внутрь себя все мое существо.

Уезжая, Дэниэл даже не оглянулся на меня. Я постоянно возвращалась мыслями к тому, как он прошел мимо меня, шепча: «Не сейчас». Он отнесся ко мне с большим пренебрежением, чем к студентке, которая окликнула его на лестнице.

Я вошла к себе в комнату, тихо прикрыла дверь и достала телефон. Легла на кровать, прижав колени к груди, и позвонила ему. После четвертого гудка включился автоответчик. Я позвонила второй раз, и звонок сразу же переключился на голосовую почту.

Я почти видела, как Дэниэл смотрит на экран телефона, где вспыхивает кодовое имя, под которым он записал мой телефон: Виктор. Видела, как его длинные тонкие пальцы, которыми он касался моей ноги каждый раз, когда я садилась рядом с ним, берут телефон и нажимают красную кнопку.