Обратный отсчет - Готье Рено Страница 47

– Почему у меня такое ощущение, что вы меня поджидали? – спросила она, снимая шлем.

– Вовсе нет. Вижу, ваше расследование продвигается. С чем я вас и поздравляю.

Она не ответила и повернулась к третьему мужчине, который мог быть только Томом:

– Я Клара Капланд.

– Том Лоутон. А это Дженни, тоже друг Эразма.

Протягивая им руку, она одновременно энергично увлекла их в сторону. Но не успели они начать разговор, как к ней подскочил Энди Вуд:

– Так что вы можете нам сказать о «Лондон-Трент»?

– Ничего.

– Но вы же здесь оказались не случайно? Полиция рассчитывает найти след, который приведет ее к Альбану М.?

Бросив мрачный взгляд на Тома, Клара шепнула, обращаясь к нему:

– Зачем вы предупредили этого журналиста?

– Я его не предупреждал! – ответил тот. – Я не понимаю, как он узнал этот адрес.

Ей не надо было слушать дальше, чтобы расставить по местам все детали пазла. Либо прослушивался телефон Тома Лоутона или ее собственный, хотя после скандала с «Ньюс оф Уорлд» было маловероятно, чтобы газетчики установили прослушку кому бы то ни было; или же внутри ее службы имелся крот, сливавший важную информацию, невзирая на опасность. Но как в это поверить? Только Дэни знал, что она едет сюда. Неужели ее помощник воспользовался своим положением? И тут его внезапные исчезновения получили объяснение! Необходимо было принимать решительные меры, несмотря на отсутствие веских доказательств, потому что, не сделав этого, она автоматически упрочивала позиции Альбана М. Она жестом попросила Тома подождать и позвонила в бюро:

– Лайза, это Клара. Немедленно сообщите отделу внутренней безопасности. Пусть изолируют Дэни и заблокируют ему доступ к любым средствам связи. Он не должен ни с кем разговаривать.

– Дэни?

– Да. И поторапливайтесь!

Не вдаваясь в детали, она нажала на «Отбой», испытывая неприятное чувство. Внешние признаки были против него.

Она вернулась к Тому и Дженни, твердо решив, что не позволит еще раз обмануть себя.

– А вы отойдите отсюда, – крикнула Энди Вуду.

– И не подумаю. Я вообще не уверен, что вы можете мне приказывать что бы то ни было. Я на вас не работаю.

– Вы похожи на пса, бегущего к луже крови, чтобы полакать ее.

– Да, как и вы. В сущности, мы с вами одинаковы.

Напряжение становилось осязаемым. Несколько прохожих, заинтригованных этой сценой и особенно наличием видеокамеры, придававшей ей значительность, остановились.

«Теперь еще и зеваки! – мысленно пробурчала Клара. – В одиночку я не справлюсь».

Она взяла свой телефон:

– Агент Капланд, мне немедленно необходимо подкрепление, чтобы перекрыть улицу.

– У вас есть соответствующие полномочия? – поинтересовался ее собеседник.

– Разумеется, – соврала она. – Я расследую дело Альбана М., так что советую незамедлительно передать мою просьбу кому следует.

Все это время Энди Вуд, насмешливо поглядывая на нее, продолжал разговор с Томом и Дженни, которым она отчаянной жестикуляцией показывала не отвечать ему.

* * *

Скоро раздался вой полицейской сирены. Когда машина остановилась во втором ряду, из нее вышли двое сотрудников в форме. Клара пошла им навстречу, показывая свой жетон.

– Здравствуйте. Клара Капланд, ЦПС. Мне необходимо, чтобы вы удерживали этого журналиста подальше от дома номер 12. Выставьте вокруг этого дома оцепление в радиусе пятидесяти метров и уберите его за периметр. Я не хочу, чтобы он вертелся вокруг меня.

Должно быть, тон ее оказался достаточно убедительным, поскольку они удалили Энди вместе с его оператором. И сколько бы репортер ни вопил, что протестует и требует соблюдения своих прав информировать граждан во имя свободы прессы, ничего ему не помогло.

Избавившись от этого нежелательного персонажа, Клара принялась опрашивать Тома и Дженни:

– Как вы нашли этот адрес?

– В один из своих приездов в Лондон Эразм спросил Дженни, не знает ли она бара в стиле андеграунда. Мы туда отправились, и хозяин вспомнил некоего Джулиана Трента. Потом благодаря «Твиттеру» мы вышли на этот адрес.

Хотя эти новости обрадовали Клару, она не могла не злиться на себя. Несмотря на все усилия ее службы, решающую информацию добыли обычные штатские молодые люди.

Теперь, когда по стечению обстоятельств она вторглась в область компетенции полиции, она уже не могла дать задний ход. Наблюдая за прохожими и журналистами, предупрежденными Энди Вудом, она чувствовала, что ситуация выходит из-под ее контроля. И речь шла не просто о ее внутреннем ощущении. Она сама прекрасно знала, что в одиночку никогда не войдет в этот дом. Альбан М. вполне мог заминировать свой дом – не он первый, не он последний. С этого момента делом должна была заниматься полиция: оцепить улицу, эвакуировать жильцов ближайших домов. То, что начиналось как проверка поступившего сигнала, превращалось в масштабную операцию. И все это, возможно, ничего не даст. К сожалению, связаться с начальником ей не удалось, пришлось действовать через его голову.

То, что Альбан М. изначально придал делу медийный характер, помогло ей преодолеть сомнения и неуверенность. В несколько минут улица превратилась в главный аттракцион дня. Люди собирались, хотя смотреть было еще не на что. Некоторые указывали на нее пальцем, другие ее фотографировали. Это был новый центр внимания. Прибывающие подкрепления направлялись к ней, чтобы она их распределяла. Кларе никогда еще не приходилось руководить столь крупной операцией. Она чувствовала растерянность, но не могла позволить себе слабость. Только не сейчас, когда заложники могут в любой момент умереть. Она приняла на себя командование с самым естественным видом, на какой только была способна, опираясь на помощь командиров групп. Первые наблюдения позволили предположить, что вход не заминирован, а в доме никого нет. Однако действовать все равно решили осторожно. Кларе, желавшей непременно войти внутрь в числе первых, дали бронежилет. После дом будут охранять как место происшествия, ей хотелось почувствовать его атмосферу без полицейского декора.

Двое полицейских подбежали к входной двери и заложили два взрывных устройства малой мощности, для того чтобы выбить дверь. Затем они отбежали назад и заняли позицию, держа в руках оружие. Клара следовала за бойцом штурмовой группы, прикрывающимся щитом. Еще один шаг, и вернуться назад будет невозможно.

Заряды взорвались, дверные петли были разрушены; штурмовая группа ворвалась внутрь, Клара следом за ней. Дом был погружен в темноту. Никаких особых запахов. Первые полицейские, проникшие внутрь, имели инфракрасные камеры. Идя по их следам, Клара вошла в комнату, и тут же один из спецназовцев прижал ее к стене, крича, чтобы она не совалась вперед, пока зона не будет полностью зачищена. Свет давали лишь лучи инфракрасных прицелов автоматов. Наконец включили электричество, никакой опасности обнаружено не было. Клара натянула перчатки, которые протянул ей один из бойцов. В гостиной все казалось на своих местах. Стопка журналов с недавними номерами, пепельница с окурками и странное ощущение смерти, от которого она, сама не зная почему, никак не могла отделаться. Она поднялась на второй этаж по деревянной лестнице, каждая ступенька которой скрипела, и направилась к левой двери. То же мрачное и зловещее ощущение. Она включила в комнате свет. Письменный стол резного дерева, настоящее произведение искусства, из тех, что передаются по наследству, контрастировал с другими предметами меблировки, более простыми и массового производства. Она подошла к нему. В столе имелся всего один ящик, расположенный посередине. Она его осторожно открыла. Стопка бумаг, два карандаша и линейка. Она достала все содержимое ящика, разложила на столе и начала листать и читать. Счета, записные книжки, письма. Все на имя Джулиана Трента. И при этом ни одной бумаги, относящейся к деятельности клуба.