Прямая и явная угроза - Том Клэнси Страница 47

Чавез ощущал беспокойство, но не мог понять отчего Он замер, осмотрелся, секунд на тридцать обратив все свои органы чувств на поиск слева от себя.

Ничего. впервые за сутки ему захотелось надеть очки ночного видения. Динг отогнал от себя эту мысль. Белка или другой ночной грызун. И уж, конечно, не человек. Никто не может передвигаться в темноте беззвучнее, чем ниндзя, улыбнулся он. Через несколько минут он достиг намеченной позиции и под прикрытием карликовой сосны опустился на колени. Сдвинув крышку с зелёного циферблата своих электронных часов, он наблюдал, как цифры мелькают одна за другой, приближая момент нападения. Часовой ходил по кругу, огибая костёр. Он не удалялся от него больше чем на тридцать футов, стараясь глядеть в сторону, чтобы не нарушить ночное зрение. Но пламя костра отражалось от камней и сосен вокруг, и отражённый свет не мог не влиять на ночное зрение часового — он дважды взглянул прямо на Чавеза, но не увидел его. Время.

Чавез поднял свой МР-5 и выстрелил в грудь часового. Тот вздрогнул от резкого удара, схватился за место попадания и, удивлённо застонав, свалился на землю. Выстрел сопровождался лишь едва слышным металлическим щелчком, похожим на удар одного скатившегося камушка о другой, однако в сонной ночной тишине он показался необычным. Солдат, дремавший у костра, шевельнулся, но не успел закончить движение, повалившись от второй пули Чавеза. Все развивалось отлично.

Чавез прицелился в одного из спящих, когда услышал характерный звук пулемётной очереди Джулио, напоминающий треск разрываемой ткани. Трое спавших вскочили на ноги и упали, не успев выпрямиться.

— Откуда ты взялся, черт побери? — недовольно произнёс «мёртвый» часовой.

Место на груди, куда подала восковая пуля, болело, и досада от неожиданности нападения усиливала боль. К тому моменту, когда он встал, Рамирес и остальные уже вошли в лагерь.

— Парень, а ты молодчина, — раздался голос позади Чавеза, и на плечо его опустилась рука. Сержант едва не подпрыгнул — мимо прошёл незнакомый мужчина и остановился у костра. — Иди сюда.

Ошеломлённый Чавез подошёл к костру. По пути он вынул обойму — при попадании в лицо восковые пули могут нанести нешуточные ранения.

— Итак, признаем результат успешным, — заметил мужчина. — Пятеро убитых, причём они даже не успели опомниться. Капитан, ваш пулемётчик немного перестарался. Я бы чуть повременил с очередью — пулемётная стрельба разносится очень далеко. Кроме того, я попытался бы подобраться поближе — впрочем, эта скала была наилучшим прикрытием. Ладно, забудем об этом. Моя ошибка. Не всегда удаётся выбрать подходящую местность. Мне понравилась дисциплина вашего отделения во время подхода, а само развёртывание было превосходным. Ваш разведчик, капитан, производит прекрасное впечатление. Он едва не заметил меня.

Последняя похвала показалась Чавезу сомнительной.

— А вы кто такой, чёрт возьми? — тихо спросил Динг.

— Парень, я занимался такими операциями в боевой обстановке, когда ты бегал с игрушечным пистолетом. К тому же я смошенничал. — Кларк поднял руку с очками ночного видения. — Я осторожно пробирался вперёд и замирал всякий раз, когда ты поворачивал голову. То, что ты слышал, было моим дыханием. Ты едва не раскрыл меня. Мне даже показалось, что учебную операцию из-за меня придётся отменить. Извини. Между прочим, меня зовут Кларк. — Он протянул руку.

— А меня — Чавез. — Сержант пожал протянутую руку.

— У тебя это здорово получается, Чавез. За последнее время мне не приходилось встречаться с таким искусством. Особенно мне понравилось, как ты передвигаешься. Мало у кого хватает терпения. Ты мог бы пригодиться нам в третьей группе спецназа. — Это была самая высокая похвала Кларка, которая звучала очень редко.

— Что это за группа?

Кларк ухмыльнулся и покачал головой.

— Нечто, чего никогда не было, — не забивай себе голову.

Кларк подошёл к тем двоим, которых «застрелил» Чавез. Оба потирали одинаковые места на бронежилетах, у самого сердца.

— Да, ты умеешь стрелять, парень.

— Из этого кто угодно попадёт в цель.

Кларк повернулся и взглянул на молодого человека.

— Имей в виду, когда начинается настоящая схватка, всё становится другим.

Чавез почувствовал подлинный смысл в этих словах.

— А что именно становится другим, сэр?

— Вот тут самое трудное, — признался Кларк; отделение капитана Рамиреса собиралось вокруг костра. Кларк обращался к Чавезу, как учитель к талантливому ученику:

— С одной стороны, ты должен относиться к этому как к учебной операции, с другой помнить, что здесь всякие ошибки исключены. Ты должен учитывать и одно, и другое. У тебя отличное природное чутьё, парень. Положись на него. Оно сохранит тебе жизнь. Если тебе что-то кажется подозрительным, скорее всего так оно и есть. И не путай это чувство со страхом.

— Почему?

— Тебе будет страшно в бою, Чавез. Мне всегда было страшно. Приучи себя к этой мысли, и она будет помогать тебе, а не мешать. Ради Бога, не стыдись страха. Половина трудностей, с которыми сталкиваются солдаты, возникает оттого, что люди боятся показать свой страх.

— Сэр, а для чего нас готовят?

— Этого я не знаю. Подготовкой занимаются другие. — Кларку удалось скрыть свои опасения на этот счёт. Солдат готовили как-то необычно, не в соответствии с той операцией, которую, как полагал Кларк, им предстоит осуществить. Должно быть, Риттер снова решил перехитрить всех. Ничто так не беспокоило Кларка, как умный начальник.

— Но ведь вам придётся работать с нами в поле.

Удивительно точное замечание, подумал Кларк. Он сам попросил, чтобы его направили сюда; но он, конечно, понимал, что Риттер сделал все, чтобы заставить Кларка обратиться с такой просьбой. В ЦРУ он был самым квалифицированным специалистом по операциям такого рода. Вообще в США мало кто обладал подобным опытом, а те, кто относился к этой категории, становились слишком старыми для оперативной работы. Может быть, всё дело в этом? Кларк не знал, хотя и подозревал, что Риттер любит скрывать такие операции, особенно если хочет проявить осторожность. Умные и осторожные люди часто кончают тем, что обманывают самих себя, подумал Кларк, и Риттер тут не составлял исключения.

— Может быть, — неохотно ответил Кларк. Не то чтобы он не хотел общаться с этими парнями, он боялся к ним привязаться, не зная, что произойдёт дальше и сможет ли он им помочь.

* * *

— Итак? — Директор ФБР Джейкобс повернулся к Мюррею. Мюррей протянул руку за чашкой кофе. — Но доказать будет нелегко. Он умён и хитёр, да и вся команда придёт на помощь. Если вы читали его досье, то поймёте почему. Настоящий морской офицер. В тот самый день, когда я прибыл в Мобил, он спас команду с горящего рыболовного судна — говори после этого про удивительное совпадение. Он так близко подвёл свой фрегат, что на борту выгорела краска. Разумеется, можно изолировать всех членов команды и допросить по одному, но вот как это сделать? Ведь сначала нужно определить, кто принимал участие. Мне очень не хочется говорить это, но скорее всего затраченные усилия не оправдают себя, особенно если принять во внимание, что его несомненно поддержит член сената США, да и прокурор федерального округа вряд ли проявит особый интерес. Все это Брайту не понравилось, но мне удалось убедить его. Между прочим, у этого парня большое будущее.