Убежище - Бренда Новак Страница 46

Может, Паркеру повезет больше.

Прикрыв веки, она посмотрела на запад, где в последний раз видела Паркера — он заходил в высокое офисное здание. И насколько она понимала, он еще не закончил свою последнюю встречу.

Хоуп перешла улицу и направилась в итальянскую забегаловку «У Дино» — и чуть не врезалась в Паркера, который выходил из маленького магазина бытовой техники.

— Ищешь меня?

— Скажи, что ты нашел искомого спонсора.

Паркер нахмурился и покачал головой:

— Боюсь, что нет. Хотя мне удалось убедить фирму по доставке пиццы пожертвовать купон на год бесплатных пицц. Кроме того, парень из ремонта пылесосов сказал, что готов передать мне два отреставрированных.

— Мы не можем вернуться в клинику с таким маленьким уловом, — сказала Хоуп.

Паркер сунул руки в карманы.

— Нам просто придется задержаться до завтра или еще на день. — Он глянул на вывеску ближайшего к ним ресторанчика. — Но сначала давай поедим.

Паркер смотрел, как Хоуп пробует пирог с фруктами и, впервые со времени ее возвращения, чувствовал себя гораздо спокойнее. Они оба позвонили домой и удостоверились, что с Фейт и Далтоном все в порядке. Далтон сидел с Би, пожилой женщиной из их церкви; Паркер брал ее няней к сыну, даже когда уезжал на один вечер. А Фейт все еще была в гостях у Джины.

— Как десерт? — спросил Паркер, когда официантка принесла ему кофе. Он заказал кофе, спохватившись, что ему надо еще вести машину. После большого количества чипсов, сальсы [24], «Маргариты» и полной тарелки фахитас [25]его клонило в сон. А жар, исходящий от дровяной печи в углу ресторана-гасиенды, только усугублял положение.

— Превосходно, — ответила Хоуп. — Не хочешь попробовать?

— Нет, спасибо. — Он добавил в кофе сливки. — Мне хочется знать, что ты думаешь делать, если мужу Фейт все-таки удастся вас найти.

Хоуп напряженно застыла, и Паркер почти пожалел, что поднял эту тему сейчас, когда она кажется такой довольной. Но он сомневался, что сможет найти лучший момент. Он не станет проводить с Хоуп Теннер столько времени, когда будет зависеть от него.

— Я не знаю, что сделает он, — сказала она.

— Он жесток?

— Я бы сказала, что да.

— Насколько жесток? Он уже пытался увезти вас с Фейт обратно в Инчантмент или причинял боль физически?

— Может быть. — Она снова отправила в рот кусочек пирога с фруктами. — Он делал нечто такое, что заставило меня поволноваться.

— Например?

— Например… — Она поморщилась. — Не важно. Какая разница.

— Я хочу знать.

Она положила ложку и отпихнула от себя десерт, словно тот внезапно стал ей отвратителен.

— Он приехал в Сент-Джордж среди ночи и пытался залезть в мой дом. Он перерезал мне телефонную линию, угрожал, а следующим утром я нашла на пороге дома мертвым своего кота.

Паркер сам удивился силе нахлынувшего гнева. Разве Хоуп мало пережила?

— На самом деле Оскар был не просто мертв, — тем временем продолжала она. — Его замучили практически до неузнаваемости.

— Скажи, что ты позвонила в полицию.

— Я звонила. Они сказали, что я могу потребовать ордер, запрещающий к нам приближаться, но я-то знаю, что с этим парнем от такого проку не будет.

Паркер пожалел, что у него нет возможности как следует поговорить с мужем Фейт.

— Мне жаль, — сказал он и, потянувшись через стол, взял Хоуп за руку. Он думал, что прикосновение будет обычным выражением сочувствия. Но пальцы Хоуп были такими длинными, тонкими и прохладными на ощупь. Они казались… хрупкими. На мгновение он испытал желание спрятать их между ладонями и согреть…

— Мне не нужна твоя жалость. Со мной все в порядке, — сказала Хоуп, отстраняясь.

Паркер был благодарен ей за стойкость. Он не мог сочувствовать ей, не испытывая желания взять на себя часть ответственности за ее страдания. А ответственность он не мог взять, не углубляясь в ее суть. И уж точно он не мог с Хоуп сближаться. Но это не помешало ему спросить, представляет ли опасность Боннер.

Хоуп долго молчала, прежде чем ответить.

— Я так не думаю, — сказала она. — Да, он изменился, но душевно не исковеркан, я в этом уверена. Во всяком случае, не как муж Фейт.

«Не расспрашивай ее больше о Супериоре», — прозвучал у него в голове предупреждающий голос. Пока что ему не нравится ни один из ее ответов о нем. Но он понимал, что, быть может, это его единственный шанс узнать хоть что-то о биологическом отце Далтона.

— Когда Боннер был у тебя в Сент-Джордже, он спрашивал о ребенке?

— Нет.

— Ты ведь не думаешь, что он мог сюда когда-то приезжать?

— С какой стати? Он не знает, где я рожала. И у него сейчас много детей, которыми он может заниматься. Не думаю, что его интересует Отем.

— Отем?

Хоуп вспыхнула.

— Это я так ее называю.

Она откинулась на спинку стула, поскольку к столику подошла официантка со счетом и стала уносить тарелки. Паркер внезапно пожалел, что они не взяли пиццу навынос и не поехали прямо домой. Он не хочет знать, как она справляется с потерей ребенка. И так все хуже некуда.

Когда официантка ушла, Хоуп снова заговорила:

— Даже если бы он и смог ее отыскать, сомневаюсь, что он стал бы вторгаться в ее жизнь. Она выросла в обычной Америке и провела в ней самый важный для формирования характера возраст. Это означает, что ей настолько чужды главные принципы Предвечной апостольской церкви, что с этим уже ничего нельзя будет поделать. Для святых братьев самое главное — чтобы у детей было «праведное» детство. Они верят, что те, кто не принадлежит церкви, навсегда изгнаны из Царства Божьего. Короче говоря, Боннер слишком погружен в свою жизнь и блаженно считает, что заслужил следующую, чтобы интересоваться Отем.

— Но не ты.

— У меня нет других детей. И нет церкви. Но даже если были бы — это не имеет значения. Я бы все равно по ней точно так же тосковала.

Паркер протер грудь, ему казалось, что сердце бьется о ребра.

— А ты когда-нибудь думала поискать… ее?

Хоуп посмотрела на него, и Паркер задержал дыхание, молясь, чтобы она не увидела в его глазах вины.

— Постоянно, — с подкупающей честностью сказала Хоуп, и Паркер посочувствовал ей, потому что понял, что за голод он в ней все время ощущал. Она тосковала по своему ребенку.

По его ребенку.