День гнева - Йонас Бонниер Страница 45

Эва сбавила скорость. Она сама не понимала, зачем это сделала, машина выехала на новый прямой отрезок трассы. Справа был густой березняк, небольшая поляна слева. Эва должна была ожидать, что теперь Синдре назовет имя или скажет, что за столом сидела Фирца, которая наконец вернулась домой, но мысли из головы выветрились, и Эва ни о чем не думала.

– Микаэла.

Потребовалось несколько секунд, чтобы Эва услышала это имя.

– Микаэла?

– Когда я увидел ее, – продолжал Синдре, – поначалу это ощущалось как нечто естественное, само собой разумеющееся. Я помахал ей рукой, она рассмеялась и помахала в ответ.

Эве стало не по себе. Недомогание пришло неизвестно откуда, как если бы, к примеру, Эва добавила в кофе слишком много молока. Световые конусы фар метались, словно ощупывая окрестности на предмет возможной парковки. В памяти всплыли слова Петера о том, что Синдре застраховал жизнь своей молодой жены.

– Вот как, – отозвалась Эва.

– Я бы хорошо подумал, прежде чем толковать этот сон, – заметил Синдре, – потому что…

– Потому что здесь возможен только один-единственный вариант толкования, – раздраженно перебила Эва.

В конце концов, Синдре нужно было напомнить, с кем он говорит.

– Возможно, – согласился он. – Тем не менее я не хочу этого делать. И вот несколько дней спустя мне снова приснился этот праздник. Кристина и Микаэла сидели за столом, радостные, как и остальные гости.

– Так это был праздник?

Эва свернула на луг и припарковалась в паре метров от проселочной дороги. Она включила сигнальные фары, оставила мотор работать, чтобы не погасла приборная панель, и развернулась на водительском сиденье, чтобы видеть его лицо.

– На этот раз я лучше разглядел обстановку, – продолжал Синдре, встретив ее взгляд. – Да, это был праздник, и обе были в числе гостей. Позади их стола виднелись и другие, круглые и продолговатые, в просторном, хотя и не сказать чтобы роскошном зале. В свете прожектора я увидел потертый паркетный пол. Посредине был освещенный круг, не занятый столами, представляешь себе? В динамиках играла музыка, которую я тоже как будто уже слышал. Что-то современное, радиомузыка… понимаешь, о чем я? Что-то укололо мне подбородок, я оглядел себя и обнаружил, что на мне фрак и галстук-бабочка.

Паузы становились все короче.

– И вот я направился к этому световому кругу посреди зала. Сразу все стихло. Я понятия не имел, что должно произойти, и ждал, сам не зная чего. Дверь напротив меня распахнулась, и по залу заскользил луч еще одного, огромного прожектора. В его свете появилась невеста, женщина в подвенечном платье с длинным шлейфом. Она как будто не шла, а парила над паркетом, и ее лицо закрывала вуаль. Лишь приблизившись ко мне, женщина откинула ее и показала мне свое лицо.

В этом месте Синдре, конечно, сделал бы паузу, если бы рассказывал сон кому-нибудь другому, а не Эве. Но так уж вышло, что в машине, припаркованной на лужайке посреди уппландского леса, сидела Эва Скуг, и Синдре было не до риторики.

– Анна Андерсон.

– Нет! – закричала Эва. – Нет! Это неправда!

Позже Эва вспоминала, что именно в тот момент впервые поняла, кто такой Синдре Форсман.

44

Следить за языком Микаэле давалось нелегко в любом состоянии, что уж говорить о легком подпитии. У разных людей опьянение проявляется в разных формах. У Микаэлы, к примеру, прежде всего страдала речь, даже если голова оставалась ясной. С Эвой все было с точностью до наоборот. Пьяная в стельку, она могла ввести в заблуждение даже самого опытного собеседника своими безупречно трезвыми репликами.

– Почему бы нам не встречаться чаще?

Микаэла сидела на диване в доме Эвы Скуг. Дети были дома, в Гренста-горде. Анна Андерсон сделала все возможное, чтобы уложить Синдре в постель именно на это время.

Сестры только что посмотрели по телевизору шоу «Красота по-американски» и выпили бутылку вина – Эва один бокал, Микаэла все остальное. Когда Эва открыла вторую бутылку и снова наполнила бокал сестры, та возражать не стала.

Стол был накрыт тем, что оставалось в холодильнике – немного сыра «бри» и «херргорд», кексы и половинка багета, к которой сестры так и не решились притронуться из-за его калорийности, салями, виноград и груши.

– Хорошо бы, – вздохнула Эва в ответ на вопрос Микаэлы, – но обычно на это нет времени.

Микаэла вздохнула и согласилась.

– Синдре постоянно дома, – сказала Эва. – Неужели он тебе не помогает?

– Кто, Синдре? – удивилась Микаэла. – Никогда.

– Чем же он занимается днями напролет?

– Думаю, ты знаешь об этом больше меня, – Микаэла обиженно поджала губы. – Это ведь только для избранных или как?

– Отчасти так, – подтвердила Эва. – Но от тебя-то мы ничего не скрываем.

– Правда? Синдре ничего мне не рассказывает.

– А ты хочешь знать?

В глазах сестры Эва ясно прочитала желание держаться от их с Синдре тайн подальше.

– О пророчествах, ты имеешь в виду? – Микаэла перешла почти на шепот.

– Сейчас…

Эва поднялась с дивана и исчезла в соседней комнате, где исписанные страницы до сих пор лежали на столе аккуратной стопкой. Она не делала копий и не редактировала тексты. Слова Господа следовало сохранить в том виде, в котором они были продиктованы и записаны.

Когда Эва вернулась, Микаэла укутала ноги пледом.

– Я мерзну, – пояснила она.

Эва села рядом с ней на диван:

– Вот, послушай… Думаю, Господь говорил это тебе в той же мере, что и Фирце. Он обращался ко всем жителям Кнутбю: «Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Тебе тяжело, но ты выдержишь, Я знаю. Мне ли этого не знать? Мне, кто, как в книге, читает в душах людских? И тебе не за что извиняться. Я всего лишь желаю тебе счастья и мира. Тебя огорчает, что не все мои слова сразу становятся понятны. Но даже если твоя душа полна сомнений, просто принимай все, что Я говорю. Ведь ты веришь Моим словам в Библии, хоть и не видела ничего из того, что там описано, или как»?

– Это он так сказал? – перебила сестру Микаэла.

– Именно так, – кивнула Эва. – Он сказал, что любит меня, но имел в виду и тебя, и всех остальных. Он понимает, как тяжело бывает просто поверить, и просит нас держаться.

– Мммм… – промычала Микаэла и отпила из бокала.

Эва прочитала еще. Микаэла пила и незаметно дошла до такого состояния, что Эва не могла и дальше откладывать того, зачем пришла. Иначе рисковала не понять, что ответит сестра на ее вопросы.

– Как у тебя с Синдре?

– Нормально, – махнула рукой Микаэла.

– Нет, Микаэла, я имею в виду на самом деле?