Тени старой квартиры - Дарья Дезомбре Страница 43

– Здравствуйте, Маша, – Маша не сразу узнала в телефоне старческий голос. – Это Алексей Иванович.

Маша села на постели, протирая глаза:

– Здравствуйте.

– Я, наверное, рано, – старик прокашлялся. – Простите меня, мы, пожилые люди, вскакиваем ни свет ни заря.

– Ничего страшного, – успокоила его Маша, прислушиваясь к привычным звукам на кухне: ее бабка тоже уже встала и готовит завтрак.

– Дело в том, что я просматривал все, что осталось от семейных архивов, и нашел вырезку из газеты «Ленинские искры». Вы, наверное, и не знаете, что это. Существовал такой орган печати для детей и юношества. Пионерского, так сказать, розлива.

– Коля там печатался? – Маша, прижав телефон плечом к уху, уже натягивала джинсы.

– Печатался – громко сказано. Но они любили продвигать молодые таланты, а Коля в своем фотокружке во Дворце пионеров считался лучшим. Вот и…

– Думаете, где-то сохранились негативы?

– Почему нет? Мне кажется, это единственный способ найти интересующие вас снимки.

Попрощавшись и наскоро выпив с Любочкой положенную кружку кофе с фирменным бабкиным тостом (горячий черный хлеб, расплавленное масло, сыр), Маша села на телефон.

И вот что выяснила. Газета «Ленинские искры» до сих пор считалась «колыбелью питерского журнализма». Огромное количество ярких репортерских талантов начинали в качестве юнкоров в «Искрах». С 92-го года газета была переименована в «Пять углов» и в этом виде существовала и поныне, добавив к печатному изданию одноименный сайт. Из краткой беседы с секретарем Маша узнала, что архивы «Искр» хранятся в редакции. Пожалуйста, приходите.

В редакции, расположенной в давно не ремонтировавшемся здании недалеко от Суворовского проспекта, Маше выделили стол у огромного, в квадратных переплетах окна. Коробки с материалами она таскала сама – по одной. Почти с нежностью рассматривала хрупкие страницы: «Дружины, отряды и звенья! Ваш вожак – комсомол!», «Учитесь, ребята, готовьтесь стать хозяевами огромной, неистощимо богатой вашей страны! Ей нужны сотни тысяч умных голов…» Соревнования звездочек. Пионеры под Лугой собирают крапиву – витаминный корм для совхозных цыплят. Редакция объявляет конкурс на лучшую стенную газету. Информация о субботниках и воскресниках в городах и селах в помощь борющемуся Вьетнаму. Вот так-то. Маша с улыбкой отложила в сторону очередную подшивку.

– Здорово было, да? – на нее смотрела секретарь, девушка лет девятнадцати, с широко расставленными круглыми глазами. – Никакого насилия, порнографии для детей. Сборы макулатуры, металлолома, соревнования…

Маша на секунду зависла, глядя на девушку. Какое удивительное свойство восприятия мира! Ведь эта девочка совсем юна, так откуда эта тоска по прошлому? От родителей? Да, наверное. Маша могла бы сказать, что идеальное прошлое, впрочем, как и будущее, – это иллюзия. Кто-то лелеет образ России 1913 года – великой империи, которая так и не пустилась в полет, всему виной Первая мировая и последовавшая за ней революция. Кто-то – советского времени. Что она могла ответить этой восторженной почти сверстнице? Что революция не случается в идеальном обществе? Что, будь советская эпоха такой, какой она представлена в «Ленинских искрах», не выкапывала бы она сейчас одну за другой тайны старой коммунальной квартиры? Но Маша ничего не сказала, она вообще никогда не вступала в дискуссии с малознакомыми людьми. Тут и близких-то часто не убедишь в своей правоте, подумала Маша, вежливо улыбнувшись девушке с радостно распахнутыми глазами. Столько сил требуется. Нет, никогда она не поймет любителей жарких интернетных дискуссий на разнообразных форумах!

И она вернулась к газете 1959 года. Разворот с фотоконкурсом: «Жизнь нашего двора». Вот пять девочек в легких белых платьях взлетают на дворовых качелях – широкой доске, придерживая одной рукой панамки, а другой крепко вцепившись в веревку. Разношенные сандалики, белые носочки. А вот – любители поиграть в домино: серьезные мужчины – тюбетейки и кепки на головах, кто-то в мешковатом пиджаке и майке, кто-то в рубашке с закатанными рукавами. Вокруг играющих сгрудились болельщики – балагурят с папиросами в руках… Стоп! Маша склонила голову на плечо, вглядываясь: так оно и есть! Она узнала мужчину в тюбетейке на первом плане – квартуполномоченного Пирогова, а значит… Маша скосила глаза и прочла под снимком: «Третье место – ученик второго класса Лоскудов Николай». Маша повернулась к девушке:

– Мне сказали, у вас в архивах сохранились негативы. Мне нужны те, что относятся к этому номеру. Не поможете?

Она пододвинула к девушке подшивку.

– Без проблем! – девушка встала и, перебирая, как козочка, ногами, обутыми в сапоги на платформе, выскользнула за дверь.

Пока ее не было, Маша просмотрела оставшиеся газеты и нашла еще несколько Колиных фото. Можно только догадываться, подумала Маша, какую гордость должен был испытывать Колька оттого, что его фотоработы печатались в «Ленинских искрах»! Однако она явно поторопилась озвучить секретарше свою просьбу – придется еще раз гонять ее в архив.

Но все обернулось как нельзя лучше.

– Смотрите, – девушка протянула ей плоскую коробку, схожую с теми, которые Маша обнаружила пустыми на даче у Алексея Ивановича. – Тут все фотоработы юнкоров, юных корреспондентов, за 1959 год. Даже фамилии есть.

И правда, открыв коробку, Маша увидела старые негативы, на которых белым по краю была выведена фамилия Лоскудов.