Полночная чума - Грег Кайзер Страница 40

Сделав глубокую затяжку, Кирн решительно зашагал по улице к главной площади городка, если этот пятачок можно было назвать площадью, в полицейское управление. Там он заставил Лезе, старика-жандарма, надеть куртку и ботинки и вместе с ним пойти в гавань, благо что та располагалась едва ли в двух шагах. Был отлив, так что поиски не вызовут особых трудностей, но помощь Лезе все равно будет нелишней.

К каменному причалу, окаймлявшему узкую внутреннюю гавань, было привязано около трех десятков рыбацких лодок. В самой широкой своей части гавань была метров шестьдесят-семьдесят в ширину, но в отдельных местах — метров сорок, не более. Вдоль гавани выстроился ряд домов. В этот час ставни всех до единого домов были закрыты. В дальнем конце, там, где внутренняя гавань открывалась во внешнюю, высилось белое шестиэтажное здание, которое венчала порядком выцветшая вывеска «Казино». Нет, теперь здесь не играли в карты, не танцевали шимми и фокстроты. Зато выходившие на океан окна ощетинились пулеметными дулами, а в подвале была установлена противотанковая пушка, чей ствол смотрел сквозь решетку чуть повыше тротуара.

На набережной уже было полно мужчин в залатанных куртках и старых рыбацких шапках. Некоторые снимали с шестов сети, которые накануне починили и повесили сушиться. Другие просто сидели на плоских камнях и курили самокрутки. Все как один были не первой молодости. Молодых лиц среди них Кирн не заметил. Все, кто помоложе, или сложили головы в сороковом, или были угнаны в плен, или подались в маки.

— Скажи, все лодки на месте? — спросил Кирн у старого жандарма. Тот бросил взгляд на причал. Серая щетина на впалых щеках делала его похожим на ходячий труп.

— Не понял вопроса.

— Это маленький городок. Ты знаешь здесь всех в лицо. По-моему, одной лодки здесь не хватает. Либо ее какое-то время не было, а потом она вернулась.

— Я не знаю всех лодок.

— Тогда спроси у рыбаков, — Кирн указал на ближайшую к ним посудину. — Я хочу, чтобы ты спросил у каждого владельца, все ли лодки на месте. Или, может, какая-то отсутствовала ночью… — Кирн произвел мысленные подсчеты, — три дня назад.

— Вы хотите, чтобы я…

Кирн вздохнул. Боже, как он устал! Вечно эти лягушатники строят из себя дураков.

— И не говори им, кто я такой.

— Не буду, — пообещал Лезе, чем немало удивил Кирна. Он посмотрел на старика. Глаза Лезе под мохнатыми бровями казались больше обычного. И хотя Кирн смотрел на него в упор, старый жандарм выдержал его взгляд. Господи, как ему осточертели эти игры! Оторвав глаза от жандарма, он обвел взглядом причал и заметил на другой стороне набережной женщину. В руках у нее было ведро с синей краской и кисть, которой она была готова вот-вот провести по двери дома. Кирн решительно направился в ее сторону. Холодно взглянув на нее, он заставил ее отдать ему ведро и кисть, после чего подвел к ближайшей лодке.

Он уже поднял ногу, чтобы шагнуть на палубу, когда путь ему преградил высокий мужчина. Француз был почти так же стар, как и Лезе, с той разницей, что морщины на его лице были прочерчены резче и глубже, а вот торчащие из-под кепки волосы — гуще и темнее. В них почти не было седины.

— Эта краска, — произнес Кирн по-французски, опуская кисть в ведро и делая несколько синих капель на дощатом настиле палубы. — Она означает, что сегодня лодка в море не выйдет. Может даже, до конца недели. Никакой рыбы. Зато, насколько я понимаю, в доме остались голодные рты.

Говорил он с сильным акцентом, зато эти лягушатники сразу поймут, что перед ними не какой-то там бюрократ в дурном настроении.

— Что вам надо? — спросил француз, смерив Кирна оценивающим взглядом.

Кирн приставил кисть к стеклу рубки.

— Одной лодки нет. Какой именно?

В глазах француза промелькнула тревога. «Выходит, я прав в своем предположении», — подумал Кирн. Одной действительно нет. Что ж, это куда лучше, чем если бы она ушла и вернулась. В этом случае вычислить ее было бы гораздо труднее, тем более что чертовы лягушатники привыкли держать рот на замке.

— Чьей лодки нет? — повторил вопрос Кирн и, когда француз не ответил, провел по стеклу жирную синюю полосу.

Опустив кисть назад в ведро, он повернулся лицом к набережной. Там, где нос лодки упирался в камень причала, выстроились больше десятка рыбаков.

— Сдается мне, краски у вас много, — сказал стоявший в первом ряду старик. Кожа его была тонкой и прозрачной, как первый ледок на лужах. Жилы казались синими трещинами в этом ледке.

— Только троньте меня, и к ночи вы у меня будете за яйца болтаться на веревках в здании школы.

Кирн не был напуган, пока не был. И все же его посетила мысль, успеет ли он опустить ведро и выхватить верный вальтер.

— Что вам надо? — спросил старик. Кирн не ответил. Не выпуская ведро из рук, он обвел пристальным взглядом стоявших перед ним рыбаков. Старик повернулся к хозяину лодки, которую Кирн только что пометил синей краской.

— Ферре, что ему нужно?

— Название отсутствующей лодки, — ответил Ферре из-за спины Кирна.

— Скажи ему, какое нам до этого дело? — крикнул кто-то из толпы. Кирн не разглядел, кто это был. Трус. — Все равно они уже на дне.

— Молчи, ничего не говори ему, — крикнул другой голос.

Толпа придвинулась ближе. Старый рыбак стоял почти вплотную к Кирну. Тот даже уловил кислый запах вина изо рта у француза. Где-то в заднем ряду раздавались недовольные голоса. Кирн посчитал про себя, сначала до пяти, затем до десяти. Увы, старый француз не сдвинулся с места.

— Пилон, — произнес он в конце концов. — Утром в среду он не вышел вместе с нами в море. С тех пор его лодки мы не видели. Ни его самого, ни его дочери.

— Пилон, — задумчиво повторил Кирн.

— Больше ни слова ему, Жерар!

— Клод Пилон, — уточнил старик. — Он всегда выходил в море с дочерью. Аликс ее имя.

Кирн вынул из ведра кисть и помахал ею перед лицом старика, чтобы тот наконец закрыл рот. Ему не нужна история Пилонов от первого колена. Швырнув ведро в море, он протянул кисть французу.

— Идите, ловите свою чертову рыбу, — бросил он рыбакам и шагнул с палубы на причал. Ему показалось, что он проскользнул сквозь толпу рыбаков, словно рыба, которой повезло проскользнуть сквозь ячейки сети.

Аликс вела их на юг, сельскими дорогами, которые подчас казались тоннелями, проложенными среди разросшихся живых изгородей: кусты — это стены, кроны деревьев — крыши. Темные, пропахшие гнилью тоннели. Аликс шагала по ним босиком, чувствуя, как между пальцами чавкает грязь.

Шли они медленно, из-за Эггерса. Зато они знали, куда идут, а вот боши — нет. Минут через пятнадцать свистки у них за спиной стихли. Впрочем, чему удивляться, ведь она знает эту местность как свои пять пальцев. Анри был родом из Кольвиля, это в пяти километрах к западу, и в то последнее лето по воскресеньям они с ним исходили здешние дороги и поля вдоль и поперек. Искали укромные уголки, где можно было заняться любовью. Пустой сарай здесь, заброшенный сад там. И хотя минуло вот уже пять лет, для Аликс это было как будто вчера. Она даже улыбнулась при этой мысли. Сколько раз она прижималась спиной к этой холодной земле, а сверху на нее смотрело лицо Анри, одновременно серьезное и отрешенное.