Полночная чума - Грег Кайзер Страница 39

Но в следующий миг темноту ночи прорезала автоматная очередь — та-та-та. Это вновь заговорил «стэн».

И в этот миг Бринк снова вспомнил про пальцы, которые сжимали ему горло. Он уцепился за два и с силой отогнул назад, пока не раздался характерный хруст — не выдержали сухожилия. Немец взвыл от боли, а нож моментально исчез из поля зрения. Бринк в свою очередь перекатился на бок и громко втянул в себя воздух. Немец схватился за руку и заскулил. Бринк наклонился и поднял с земли нож, сам толком не зная, что будет с ним делать дальше.

И тут перед ним выросла Аликс — со «стэном» на плече. Повернувшись лицом к темноте, она выпустила очередь вслед только ей известно кому, а потом и сама бросилась за ним вдогонку. Еще мгновение — и она исчезла.

Зато из темноты справа показался Уикенс. Рядом с ним, издавая стоны, ковылял Эггерс. Вернее, сказать, Уикенс, заставив обхватить себя за шею, почти тащил на себе старика.

— Сэм ранен, доктор. В другую руку, — пояснил он. Впрочем, голос его оставался спокоен. Спасибо и на этом, подумал Бринк. Уикенс тем временем усадил Эггерса на траву. Старик застонал от боли. Где-то восточнее того места, где они находились, тишину ночи прорезал свист, за ним последовали короткая очередь, топот ног и снова свистки. Лежавший рядом немец простонал.

Из темноты снова донесся свист.

— Помоги ему, доктор, — сказал Уикенс, имея в виду своего приятеля.

Из темноты снова появилась Аликс со «стэном» в руках.

— Второго догнать не смогла, — сказала она, пытаясь отдышаться. Из темноты опять раздался свист. — Они идут сюда.

Ветер с моря подгонял прилив и подталкивал их в спину. Мокрое пальто в буквальном смысле прилипло к Бринку. Ощущение было крайне неприятным. Свист раздавался совсем близко, так что времени, чтобы оказать помощь Эггерсу, у них не было.

— Да заткнись же ты! — рявкнул Уикенс на немца, когда тот опять застонал. Отойдя от старика, он шагнул к Бринку, вырвал у него из рук нож и, опустившись рядом с немцем на колени, одним-единственным точным ударом вогнал лезвие ему в грудь чуть пониже грудины. Немец ойкнул, потянулся было к рукоятке ножа и что-то прошептал. Что именно, Бринк не расслышал.

— Порт-ан-Бессен — c’est par la, [22]— сказала Аликс. Бринк поднял глаза и увидел, что она указывает туда, откуда раздавались свистки.

Уикенс встал с земли.

— Понятное дело, что туда путь отрезан. Куда еще нам можно пойти? — крикнул он девушке по-французски. Эггерс простонал и закашлялся. Бринк заметил, что на рукаве у него, ближе к плечу, расплылось темное пятно.

— Я знаю тут одно местечко, — ответила Аликс.

— Где?

— Сент-Онорин, это меньше чем в километре отсюда.

— Слишком близко, — возразил Уикенс и, вернувшись к Эггерсу, поднял его с земли. — Там нас найдут в два счета.

И вновь свистки.

— Уходим.

— Тогда в Этрем, это в трех километрах, если идти полями. Пять — если по дороге. Там есть старая ферма. В ней нас никогда не найдут.

— Расстояние в пять километров он не одолеет, — счел нужным вмешаться Бринк. Темное пятно на рукаве Эггерса с каждой секундой расползалось все больше.

— Одолеет, еще как одолеет. Ты не знаешь Сэма, — возразил Уикенс. Бринку показалось, будто он уловил в его голосе нотки отчаяния. И словно в ответ, из темноты раздались новые свистки, как минимум три разных, и гораздо ближе.

— Хватайте рюкзаки, — приказал Уикенс. — И вот это, — он протянул Бринку «стэн». Американец нехотя принял из рук Уикенса оружие и отошел, чтобы поднять с земли его рюкзак. Положил в него револьвер и снова закрыл.

Аликс вернулась из-за скалы с рюкзаком Эггерса.

— Я заблудилась, когда пыталась подняться наверх, Джунипер, — сказала она, обращаясь к Уикенсу, — а потом откуда-то появились часовые…

— Главное, доведи нас туда, — оборвал ее Уикенс. Казалось, он вот-вот сорвется на крик.

Аликс повернулась к нему спиной, но затем, на миг, через плечо посмотрела на Бринка.

— Вперед, — рявкнул Уикенс, — если Сэм потеряет много крови…

Но Аликс, босиком, уже решительно шагнула в темноту. Вновь послышались свистки, на этот раз ветер донес также и голоса.

Уикенс двинулся за ней следом, таща Эггерса, Бринк замыкал их короткую колонну. Сжав покрепче «стэн», он напоследок обернулся на лежащего в траве немца. Нож, который еще минуту назад торчал у него из груди, куда-то исчез.

Выйдя на булыжную мостовую из провонявшей луком гостиницы, Кирн наконец вздохнул полной грудью. Впереди его ждал еще один солнечный день. Впрочем, ранним утром все еще тянуло прохладой. Подняв повыше воротник шинели, он запустил под нее здоровую руку и почесался. Гостиничная кровать кишела блохами. Впрочем, в данный момент это волновало его меньше всего. Приставив к тонкой двери стул, он спал эту ночь, положив рядом с собой верный вальтер, который на всякий случай снял с предохранителя, вдруг какой-нибудь вонючий лягушатник-маки вздумает ночью пробраться в комнату и его укокошить.

Кирн закурил свою первую за утро сигарету.

Накануне он угрохал всю вторую половину дня на то, чтобы вернуться в дом Жюсо, где, в поисках следов «тифа», о котором ему говорил Волленштейн, принялся выбрасывать содержимое шкафов и рыться в кладовках. Но так ничего и не нашел, хотя перевернул вверх дном весь дом. Тело мертвого доктора он прикрыл пыльным одеялом, которое притащил из амбара. Фельдфебель тем временем отвел мерина назад в конюшню, где дал ему овса и ведро воды. После этого они вдвоем уселись на трескучий мотоциклет — фельдфебель за руль, Кирн втиснулся в коляску — и вернулись в Порт-ан-Бессен. Мотоцикл и его затянутый в кожу водитель привлекли к себе куда больше внимания в городке, чем его видавший виды «рено». Так что Кирн почти не удивился, когда, подойдя к двери полицейского участка, увидел, что его уже поджидает старый жандарм. Поболтав перед носом у старика своим бронзовым жетоном крипо, Кирн на миг испугался, что старый француз сейчас сбежит. Но нет, тот лишь, заикаясь пробормотал в ответ на его вопрос, что никаких евреев в городе нет. И никаких больных тоже. Кирн подумал, а не рассказать ли жандарму про мертвого доктора, — в конце концов, даже этот лягушатник заслуживает нормальный гроб, — но затем передумал. Зачем усложнять себе жизнь ненужными слухами.

Докурив свою первую сигарету, Кирн тотчас закурил вторую. Он проснулся еще затемно, почти уверенный в том, что никаких евреев в Порт-ан-Бессене нет. Если Тардифф сказал правду и евреи здесь были, то с тех пор они куда-то исчезли.

Причина открылась ему, когда он выглянул в темное окно, за которым маячили мачты рыбацких лодок. Городок портовый. В гавани на приколе стоят лодки. На лодке можно перевести в другое место что угодно и кого угодно. В том числе евреев.