Дурная кровь - Лиза Марклунд Страница 39

Поезд затормозил и остановился, Анника оторвала глаза от дисплея, первая станция на шведской стороне, или последняя, как посмотреть.

Ее мобильник ожил, но это была не Биргитта, а Калле. Его интересовало, действительно ли вечером придется ехать к папе. Анника внезапно почувствовала себя виноватой без всякой на то причины: как бы она ни поступала, всегда что-то делала не так, постоянно находился кто-то, кого это не устраивало. Поезд пришел в движение, она ответила Калле, что это папины дни согласно их договоренности. «Но мы же увидимся у Софии вечером», – написала она с веселым смайликом в конце.

Теперь ее путь снова пролегал под землей.

Поезд остановился на станции Триангелн, вырубленной прямо в горе, камень и бетон окружали ее, она оказалась в мире оттенков серого цвета.

Мама с маленькой дочкой вошли в вагон и сели рядом с Анникой, женщина скосилась на испачканную кофе футболку Анники. Девочка была белокурой и голубоглазой, напоминала Дестини.

– Привет, – сказала она, – как тебя зовут?

– Меня зовут Анника, – ответила Анника. – А тебя?

Ребенок спрятал лицо, прижав его к руке матери, манипулировавшей со своим мобильным телефоном.

Дестини, наверное, стала большой теперь, такой, как эта девочка, ей ведь почти три. Когда Анника последний раз виделась с Биргиттой, сестра намекнула ей, что у дочери какие-то проблемы, вроде как она отставала в развитии. Это должно было более явно проявиться сейчас.

Анника посмотрела на часы: до отлета осталось четыре с четвертью часа.

Поезд прибыл на Центральный вокзал Мальмё. Она встала, не без труда протиснулась мимо мамы и дочери, девочка помахала ей рукой, когда она выходила. Мать даже не оторвала взгляда от телефона.

По длинному эскалатору Анника поднялась в здание вокзала. Оно оказалось старым и теплым по ощущениям в отличие от одетых в гранит и бетон других станций, светлым и красивым, из красного кирпича с росписью на потолке. Магазинчики и кафе обрамляли перроны, они дышали теплом через открытые двери. Анника остановилась в проходе, люди непрерывным потоком огибали ее, все куда-то спешили, жизнь била ключом, сумбур царил в ее голове. В конце концов, она направилась в ближайшую кафешку, заказала себе кофе в бумажном стакане, села за столик и снова достала свой мобильник. Она вывела на дисплей карту Мальмё, ее интересовали две точки на ней: дом с адресом Брантевиксгатан, 5 и магазин «Матэкстра» около чего-то под названием Вернхем, жилище Биргитты и ее работа.

Она нашла их сразу же. Брантевиксгатан находилась в районе Эстра Соргенфри, его название показалось ей знакомым, вроде Златан Ибрагимович был оттуда? В детстве он вроде даже имел прозвище Хулиган из Соргенфри? А Вернхемом называлась площадь, похоже также являвшаяся узловым пунктом общественного транспорта, магазин «Матэкстра» занимал помещение в стоявшем по соседству торговом центре. Судя по всему, Анника вполне могла прогуляться до него пешком, он располагался практически на прямой линии от вокзала на юго-восток.

Она пригубила кофе.

Никому не запрещалось покидать свой дом. Взрослые люди могли приходить и уходить по собственному желанию. Биргитта, пожалуй, не хотела, чтобы ее нашли, у нее возникла потребность какое-то время отдохнуть от всего и всех.

Она отправила сообщение Нине Хофман, спросила, как обстоят дела с отслеживанием телефона Биргитты.

Хотя существовала и другая истина, которую все редакторы постоянно держали в уме: если мужчина ищет женщину через местную газету, то, скорее всего, именно он ее и убил.

Жизнь была хрупкой субстанцией, и отнять ее не составляло большого труда. У Анники сразу создалось ощущение, словно она держит железную трубу в руке, она почувствовала ее шершавую поверхность, частицы ржавчины на коже.

Она вытерла руку о джинсы и допила кофе.

На улице ее встретил сильный и жаркий ветер. Она пересекла канал и оказалась среди каменных домов, построенных, вероятно, еще в Средние века, низких, с оригинальными фасадами. Люди ели мороженое и смеялись. Она миновала площадь, окруженную фахверковыми зданиями. Бутики с одеждой выстроились в ряд. Анника вошла в один из них и купила себе новую футболку. А старую выбросила.

Она перешла еще один канал и очутилась в Рёршёстадене, дома здесь были выше и более нарядные, улицы с обеих сторон окаймляли каштаны.

В детстве у Биргитты были грандиозные мечты: она станет принцессой, примой-балериной, Мадонной. Ей нравились кружева и тюль и красивые цвета, она боялась темноты, и крыс, и пауков, наверное, это считалось естественным для ей подобных. Она рисовала красивые пейзажи акварельными красками, столь любимыми мамой, портреты Анники, и мамы, и бабушки, их крепили на холодильнике магнитиками. Анника помнила чувства гордости и зависти, которые вызывали у нее творения сестры, восхищение по поводу того, что Биргитта могла создать нечто такое красивое и реальное.

Анника с удовольствием нарисовала бы эту аллею, выглядевшую довольно эффектно. Солнце пробивалось сквозь большие кроны деревьев, создавая затейливые узоры на гравии у нее под ногами. На заднем плане возвышалась красивая церковь с блестящими башенками, напоминавшая сказочный замок.

Анника прибавила шагу, от жары у нее кружилась голова.

Около площади Вернхем город резко изменился – скамейки и бетонные плиты, пыхтевшие автобусы и пары бензина. Группа бродяг ссорилась из-за бутылки шнапса. Анника смотрела в другую сторону, проходя мимо.

«Извините за беспорядок, у нас ремонт», – сообщало объявление на вращающейся двери. Она форсировала ее вместе с четырьмя женщинами в никабах.

Торговый центр оказался из разряда дешевых с гипсовыми стенами и низким потолком в продолговатом проходе, с витринами, изнутри завешанными рваной защитной бумагой.

Продовольственный магазин «Матэкстра» находился недалеко от входа, сразу за магазином игр и выдачей почты. Кассы в ряд с прямым выходом в проход, половина из них была открыта, очереди короткие.

Здесь Биргитта работала.

Анника встала в проходе и изучала кассирш. Четыре из них были молодые женщины, две среднего возраста. Все в красных рубашках с логотипом «Матэкстра» на спине, они с равнодушными лицами сканировали штрихкоды с этикеток товаров и давали сдачу и чек посетителям.

Ближайшая к Аннике кассирша отключила конвейерную ленту, поставила на нее табличку, поднялась со стула и повесила цепочку перед кассой. Она выглядела измученной, открыла кассовый ящик. Анника подошла к ней.

– Привет, – сказала она. – Меня зовут Анника Бенгтзон, я сестра Биргитты, которая работает здесь.

Женщина держала в объятиях пакеты, полные купюр. Она была молодой, самое большее двадцати пяти лет, с блестящими темными волосами и накрашенными глазами.

– Мне необходимо связаться с Биргиттой, – объяснила Анника. – Это важно.

– Мне надо отнести деньги, – ответила женщина.