Американский хищник - Морин Каллахан Страница 37

Пэйн назначил допрос на следующий день после этой встречи. На пятницу, 6 апреля. Это вселяло надежду. Киз будет иметь право говорить только о другой своей жертве. Невероятный прогресс! Два признания меньше чем за неделю.

На следующее утро Пэйн, Долл, Руссо и Фелдис сидели за столом в конференц-зале офиса прокурора. Киз разместился во главе стола.

Фелдис с неуклюжестью слона начал беседу. Он по-прежнему уперся в дело Саманты и во все то, что следователи успели сделать до сих пор. Он пытался угрожать Кизу.

– У вас есть какое-то влияние только сейчас, – сказал Фелдис, – потому что вы обладаете информацией. Но если мы сами обнаружим еще одно тело, или его найдут сыщики, которые работают по всей стране, а мы знаем, как вы любите путешествовать, то дело выйдет из-под нашего контроля. Мы не сможем контролировать местных полицейских и не сумеем сдерживать средства массовой информации. Вы утратите все свое влияние.

Киз на это не купился.

– Они не найдут улик, – сказал он.

– Не знаю, – сказал Фелдис. – Этого я знать не могу. Но я не блефую.

Фелдис сообщил Кизу, что у него есть маршруты его перемещений, но для Киза это ничего не значило. Им никогда не получить всей информации. Он путешествовал не так, как другие люди.

Но Фелдиса это не смутило.

– Я никогда не стану блефовать с вами, Израел. Это понятно? У меня есть маршруты ваших передвижений в очень многих штатах: Вашингтон, Техас, Юта, Монтана. Даже не могу все перечислить. Я не принес их сегодня.

– Вот вам условия сделки. – Киз говорил с ноткой презрения в голосе. – Я знаю, что у вас есть, потому как у вас мой компьютер. Я дам только те точки, которые вы рано или поздно соедините без меня. И, говоря начистоту, если бы меня не арестовали в Техасе, тот компьютер тоже оказался бы на свалке к этому дню. Вот я и повторяю вам: я не стану с вами разговаривать ни о чем, если не буду знать, исполните ли вы мое желание.

– Скажите, что вам угодно. Я не знаю, чего вы хотите.

– Мне нужна дата казни.

В помещении воцарилась тишина. Это было прямо противоположно первоначальному требованию Киза – никаких упоминаний о смертной казни. Через несколько секунд Фелдис попытался прояснить:

– Для вас?

– Да. Я хочу, чтобы это все закончилось как можно скорее. Я имею в виду, что мог бы провести остаток жизни в федеральной тюрьме строгого режима, и именно этого добьется мой адвокат, дай я ему волю. Он хочет отправить меня туда вопреки моему желанию.

Теперь все встало на свои места. Кертнер прославился как один из самых горячих противников смертной казни в штате, а быть может, и во всей стране. Он никогда не посчитается с желанием клиента умереть, даже если клиент виновен, как в случае с Кизом. И Киз явно много размышлял об этом. Он хотел прояснить людям, собравшимся в конференц-зале, и всем, кто мог его выслушать, что находится в здравом уме.

– Я хочу, чтобы все закончилось в течение года, – сказал он. – Начиная с сегодняшнего дня. От старта до финиша. Я расскажу вам обо всем. Я сделаю заявление о своей виновности. Расскажу все в мельчайших подробностях, какие вам только понадобятся, но требую исполнить мое желание.

Причина оказалась проста.

– Я хочу дать своему ребенку шанс нормально вырасти. Сейчас она находится в безопасном месте. Она не увидит ничего этого. Я хочу дать ей шанс вырасти так, чтобы никакое бремя не свалилось ей на плечи. Если я окажусь в тюрьме на бог весть какой срок, вы продолжите поиски, станете возвращаться ко мне, а я не желаю никаких новостей о себе. И я разговаривал об этом со своим адвокатом, у нас нет…

– Не говорите мне о содержании разговора, – перебил Фелдис.

Прокурор не должен получать информацию о защищенных конституцией отношениях между Кизом и его защитником. В эту минуту Фелдису следовало немедленно покинуть помещение. Но он не сделал этого. А Киз между тем продолжал:

– В мире не существует жюри присяжных, которое в моем случае не проголосовало бы за смертную казнь.

– С этим я могу вам помочь, – сказал Фелдис. – Для начала дайте мне отправную точку.

Он имел в виду другой труп.

– У вас уже есть отправная точка.

Но Фелдис заявил, что Саманты недостаточно.

– Дайте мне еще одно тело. Давайте двигаться дальше.

– Как я уже сказал, есть ограниченное число карт, которыми я собираюсь играть.

– Придержите большинство из них при себе, Израел, придержите. Дайте мне нечто, что я сам найду так или иначе. Не растягивайте следствие на годы вперед.

– Этого не потребуется, – сказал Киз.

Он говорил с интонацией капризного подростка.

– Надвигается лесной пожар, Израел, – сказал Пэйн тихо и очень серьезно. – Наши боссы начинают нервничать. Они прикажут разослать агентов по всем точкам, а они начнут разговаривать с людьми, поместят фотографии в газетах, и тогда новое дело начнет жить своей жизнью. У нас отнимут контроль над ним. Но если у нас на руках будет карта, чтобы сыграть против этих людей, то есть нашего начальства, мы сможем сказать им: «Послушайте, мы хотим удержать контроль, сделаем все тихо, он будет сотрудничать». Тогда, быть может, найдется что-то, чтобы притормозить развитие событий.

Киз посмотрел на Пэйна и вздохнул. Но ничего не сказал.

Пожалуйста, пусть никто не торопится прервать молчание. Пожалуйста.

Прошло больше минуты.

– Хорошо, – сказал потом Киз. – Я дам вам… два тела. Два тела и имя.