Виртуоз - Александр Проханов Страница 32
Виртуоз - Александр Проханов читать онлайн бесплатно
— Ты моя кошечка, кушать хочешь? Забыли нашу кошечку накормить, — он чуть сюсюкал, гулил, словно разговаривал с младенцем, окружая его нежностью и обожанием. Повернулся к служителю: — Давайте кормить нашу кошечку.
Тот сделал повелевающий взмах. В соснах зарокотал мотор, появился крохотный трактор. Толкал перед собой решетчатый, на колесах, короб, в котором колыхалась, пугливо переступала ногами самка оленя. Розоватое, в золотистых крапинах туловище, точеная мягкогубая голова, на которой мерцали, страшились, умоляли влажные, окруженные ресницами глаза. Тракторист в комбинезоне, ловко управляя трактором, подогнал клетку с оленихой к жилищу тигра. Щелкая электрическими замками, служитель отворил двери в обеих клетках, и между тигром и оленем больше не было разделяющих стальных перегородок.
— Ну, давай, давай, пошла!— подгонял он олениху, толкая кулаком в мохнатый дышащий бок. Животное упиралось, отступало, мелко дрожало. С ужасом смотрело в свободный от решетки проем, в котором желтела сонная полосатая громада, — Давай ее, суку, выдавливай! — сердито приказал трактористу служитель.
Тот что-то нажал на пульте. В клетку стала въезжать штанга с поперечиной. Коснулась оленьих ног, давила, толкала. Животное приседало, противилось, скользило копытами по стальному поддону, а потом неловким больным скачком впрыгнуло в тигриную клетку, шарахнулось, прижалось к железным прутьям. Служитель замкнул дверь. Трактор отъехал.
— Ну что ж, блюдо подано. Пожалуйте кушать, — Рем наслаждался зрелищем, которое воссоздавало в искусственных условиях вековечную драму живой природы, где совершалась непрерывная схватка. Происходило поедание одних другими. Благоденствие слабых приносилось в жертву процветанию сильных. Не было места этике, состраданию, а торжествовал закон выживаемости и пирамидальной иерархии видов.
Тигр продолжал лежать. Шевелил ноздрями, тревожно, жадно втягивал воздух, пропитанный оленьим страхом, предсмертным потом, влажной удушливой прелью. Его сонные глаза расширились, наполнились изумрудной тьмой. Почернели, выпукло уставились на добычу, словно гипнотизировали ее. Олениха теснилась к железным прутьям, ноги ее подкашивались, из глаз текли слезы. Тигр набухал, увеличивался, мускулы его наливались огненной силой, хвост с деревянным стуком ударял о пол клетки. Шумно метнулся, сверкнув клыками, ударяя их блеском в оленье горло, громко сокрушая добычу. Розоватое пятнистое тело билось под полосатой черно-рыжей громадой, копыта скользили, глазастая голова запрокинулась. Тигриная пасть хрипела, вырывая из оленьего горла кровавый комок, и в открывшейся дыре хлестала кровью порванная артерия, дергалась трубчатая трахея, из которой вырывался свист. Был виден белый олений пах, нежные соски, курчавые ляжки, из-под которых вытекала прозрачная лужа. Тигр хлюпал, хрипел, с хрустом ломал позвонки, тянул упругие красные жилы. Олениха еще жила, открывала мягкие губы, скалила желтоватые зубы, на которых дрожал розовый пузырь. Тигр рвал клыками олений живот, зарывался в сочную мякоть, глотал выдранные вместе с шерстью и кишками ломти. Из клетки в лицо Рема бил запах парного мяса, красный дух смерти, удушающее зловонье насилия. Он испытал мучительную сладость, сладострастную дрожь, слепящую судорогу. Повернулся и вяло побрел прочь, слыша за спиной мокрое чавканье и урчанье.
Недавняя встреча с Президентом Артуром Игнатовичем Лампадниковым, когда тот невнятно, полунамеками, завел речь о «монархическом проекте», о чудесном избавлении цесаревича Алексея, о существующем где-то в Тобольске живом престолонаследнике, — эта встреча повергла Виртуоза в смятение. Причиной смятения служило несколько обстоятельств. Во-первых, ему было прямо, без обиняков, предложено сделать выбор в разгоравшейся, выходящей на поверхность борьбе между Ромулом и Ремом, — той борьбе, которую всячески умягчал и сдерживал Виртуоз, видя в ней источник небывалой опасности для государства. Создавая двухкупольный храм власти, конструируя равновесную систему властных полюсов, Виртуоз сознавал всю ненадежность такой архитектуры, ее произвольный, декадентский характер. Замечал деформацию храма, едва заметные, расползавшиеся трещины. Всячески их замазывал, пристраивал к храму контрфорсы, укреплял кровлю тягами, охватывал стены обручами. Однако тектонические толчки и трясения смещали в храме оси симметрии, купола кренились, все больше удаляясь один от другого. Становилось очевидным, что рано или поздно храм рухнет, одна из глав провалится, и возникнет новый, одноглавый собор, отвечающий классическим нормам, способный выдержать тяжесть кровли и стен, противостоять тектоническим сдвигам. Не было сомнений, что рухнет Ромул, а уцелеет Рем, которому предстоит управлять Россией и который столь остро нуждается в его, Виртуоза, талантах.
Однако выбор давался непросто. Предполагал предательство человека, с которым Виртуоза связывали годы великих опасностей, ослепительных побед, невероятных открытий. Карьерным, творческим взлетом, вознесшим его на вершину влияния, Виртуоз был обязан Виктору Викторовичу Долголетову в пору его президентства. Изменить ему, переметнуться на сторону конкурента значило для Виртуоза потерять духовную стройность, ту незыблемую координату, вокруг которой клокотали вихри неустойчивого мира, взрывы вселенского хаоса, бесконечность случайных, не охваченных закономерностями форм.
Вместе с Ромулом они проживали кромешные годы, когда бушевала на Кавказе война и страну сотрясали теракты, города бурлили протестами и Америка через свою агентуру в парламенте, правительстве, бизнесе угнетала Россию, управляя ее политикой, экономикой и культурой. В эти смутные, казавшиеся безнадежными годы, среди техногенных катастроф и природных бедствий, вселенского мора и народного стона, они с Ромулом, как два провидца, разрабатывали идеологию Государства Российского. Сформулировали понятие «суверенная держава», которым отторгали назойливый протекторат Америки, ее претензии на внешнее управление Россией. Ввели в политический лексикон формулу «русская цивилизация», утверждая неповторимый характер русского исторического пути. Недвусмысленно заявили о «русской альтернативе», которую выберет Россия, не желающая встраиваться в погибающий мировой порядок. С помощью церкви, устами ее иерархов, возгласили о Русском Чуде, как о загадочном факторе русской истории, который всякий раз, в период распада и смерти, подъемлет Россию из бездны. Заявили о модернизации страны, о Русском Развитии как о грандиозном проекте, призванном вновь, вслед за Петром и Сталиным, сделать Россию великой.
Теперь же от всего этого приходилось отказаться. Ромул, повинуясь своим капризам, охваченный суеверьем, поверил пророчеству старца и покинул власть, добровольно уступив ее Рему, мнимому другу. Ромул был обречен, и был ли смысл Виртуозу обрекать себя вместе с Ромулом? Служение Государству Российскому было выше служения отдельному человеку. Все побуждало Виртуоза порвать с Ромулом, переметнуться на сторону Рема. Но оставались сомнения, оставались угрызения совести, что являлось роскошью для политика большого масштаба.
Другое, смущавшее его обстоятельство, было еще мучительней. Проект «Лжецаревич», что поручил ему Рем, предполагал создание мифа, написание апокрифа, который вбирал в себя множество людей и страстей, становился частью живой истории. Выхватывался из далекого прошлого и встраивался в настоящее. Отрезок минувшего вживлялся в сегодняшние дни, ломая весь ход исторического процесса. Так в длинную молекулу ДНК встраивается малый ген, меняющий всю формулу жизни. Так в древесный ствол вживляется малая почка, из которой вырастает новый, с измененными признаками побег. Предполагалась операция на историю с непредсказуемым историческим результатом. Прививка на дерево, от которого произрастет либо дивный, исполненный сладости плод, либо отвратительный ядовитый гибрид.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments